1. Введение

Постмодернизм представляет собой отказ от построения «тотальных теорий» (Бойн и Раттанзи 1990, 12), «недоверие к метанарративам» (Лиотар 1984, xxiv), «критику дискурсивной потребности западных теорий в достоверности и абсолюте» (Шолле 1992, 275) и вместе с тем «изменение нашего представления о Вселенной: простая и стабильная модернистская система Ньютона в постмодернизме сменяется сложной, хаотичной и конечной системой» (Долл 1989, 243).

Постмодернизм - это течение в искусстве, архитектуре и критике второй половины ХХ века, которое откололось от модернизма. Для постмодернизма характерны скептические интерпретации культуры, литературы, искусства, философии, истории, экономики, архитектуры, художественной литературы и литературной критики. Его часто связывают с деконструкцией и постструктурализом, поскольку термин «постмодернизм» обрел известность в условиях постструктуралистского поворота в ХХ веке.

Термином «постмодернизм» был обозначен целый ряд течений, в основном в искусстве, музыке и литературе, которые явились реакцией на проявления «модернизма» как империалистической фазы развития капитализма и для которых был характерен принцип использования элементов и техник прежних эпох.

Как интеллектуальное течение постмодернизм крайне противоречив. Против него решительно настроены политики и те философы, которые обеспокоены потерей иллюзорных культурных констант и ниспровержением абсолюта человеческого познания, за который они цепляются в надежде обеспечить покой и безопасность для своей жизни и карьеры.

Это течение также стало предметом множества интерпретаций со стороны своих сторонников, во многом потому что его принципы нашли отражение в самых разных интеллектуальных контекстах от философии до искусства и архитектуры (Келли 2004).

Оксфордский словарь определяет постмодернизм как «стиль и понятие в искусстве, архитектуре и критике второй половины ХХ века, представляющий собой отход от модернизма, характеризуемый обращением к более ранним стилям и традициям, смешением различных художественных стилей и средств, а также принципиальным недоверием к теории».

Согласно Джинджелу и Винчу (2008), термином «постмодернизм» был назван ряд связанных между собой теорий современной цивилизации, объединенных темой заката «модернизма». Модернизм состоит из двух элементов: из функционального разделения различных сфер жизни и господства светского универсализма, который известен также под именем проекта Просвещения (см. Грэй 1995). По мнению некоторых исследователей, эпоха постмодерна отличается от эпохи модерна тремя характерными особенностями: отказом от проекта Просвещения, ростом этнического разнообразия и технологическим прогрессом. Кроме того (Бауман 1997), эпоха модерна предлагала разумное основание функционального разделения, а именно веру в то, что наука и экономика должны быть освобождены от вмешательства традиции и религии в дело прогресса. Однако когда безусловная вера в ценности научного прогресса и экономического роста рушится, что, по всей видимости, сейчас и происходит, то функциональная специализация становится не более чем беспорядочной фрагментацией целого человеческой жизни. Эта бессмысленная фрагментация вносит свой вклад в данный процесс, усиливая разочарование в идее общего блага. Несмотря на то что уже Милль (1974) довольно скептически относился к идее всеобщего блага, можно сказать, что в эпоху постмодерна эта тенденция стала особенно заметной.

2. Философия постмодерна

Философия постмодерна - это направление в философии, для которого характерно критическое отношение к основополагающим допущениям и тенденциям к универсализации в западной философии.

Одновременно данное течение подчеркивает важность властных взаимоотношений, персонализации и дискурса в процессе «конструирования» истины и картины мира.

Для философии постмодернизма характерно скептическое отношение к простым бинарным оппозициям, типичным для структурализма, где проводилось четкое философское различие между знанием и неведением, прогрессом и деградацией, господством и подчинением, а также присутствием и отсутствием.

Философия постмодернизма тесно связана с обширным корпусом текстов «критической теории».

3. XX век

В целом, ХХ век можно разделить на две (неравные) части - модернизм и постмодернизм.

Модернизм: 1890-е - примерно 1945 год.

Постмодернизм: конец Второй мировой войны, 1968 год.

Для лучшего понимания того, что такое постмодернизм, необходимо сперва напомнить, в чем заключаются основные черты модернизма.

4. Основные черты модернизма

Для модернизма характерно фрагментарное восприятие человеческой субъективности и истории, причем эта фрагментарность предстает как нечто трагическое и оплакивается, словно утрата.

(Постмодернизм, напротив, не сетует на фрагментарность и бессвязность, а, наоборот, воспринимает их как нечто позитивное.)

Модернизм выступает за порядок: за разум и рациональность, создающую порядок из хаоса.

Предполагается, что рационализация способствует созданию порядка, а чем более упорядочено общество, тем лучше (более рационально) оно функционирует.

Общество эпохи модерна может утверждать превосходство «порядка» в силу того, что непрерывно поддерживает напряжение бинарной оппозиции между «порядком» и «беспорядком».

В западной культуре все «иное», несводимое ко второму компоненту бинарной оппозиции, становится «беспорядком». Так, все не-белое, не-мужское, не-гетеросексуальное, не-здоровое, не-рациональное и т.д. становится частью «беспорядка» и должно быть исключено из современного упорядоченного рационального социума.

Современное общество вынуждено добиваться стабильности при помощи навязывания категорий «порядка» и «беспорядка».

5. Что такое постмодернизм?

Постмодернизмом называется определенный период, а также новый дискурс, особый тип рационализма, стиль, новая идея и философия. Этот стиль можно охарактеризовать как отказ от общепринятых положений, принятие плюрализма и децентрализации научных сообществ, источников знаний и языковых игр; внимание к различиям и разнообразию, а также стремление их усвоить; готовность без стыда и страха принимать тот или иной выбор в условиях свободы мнений; безграничные (бесконечные) возможности для интерпретации реальности; вместо использования привычных категорий времени и места, стремление понять реальность в ее целостности/автономности; борьба с идеей разделения человека на душу и тело и неприятие доминирования одной абсолютной реальности.

6. Основные идеи теории

(См.: Питер Бэрри . Теория начала: введение в теорию культуры и литературы. (Barry P. Beginning Theory: An Introduction to Literary and Cultural Theory. Second Edition. Manchester, 2002.))

Антиэссенциализм - многие понятия, которые раньше казались универсальными и нерушимыми (половая идентичность, человеческая самость), сегодня стали расплывчатыми и непрочными. Эти категории оказались случайными и социально обусловленными, а не абсолютными и сущностными.

Всякое суждение и всякое изыскание зависят от ранее принятых идеологических убеждений. Незаинтересованных исследований не существует.

- «Сам язык ставит условия, задает пределы и предопределяет то, что мы видим. Язык не фиксирует реальность, а создает ее. Значение текста создается совместными усилиями автора и читателя».

- «Теоретики разоблачают все обобщающие понятия» (великих книг, человеческой природы).

Суммируя эти идеи, Бэрри выдвигает пять основных положений:

Политика повсеместна;

Язык конструктивен;

Истина условна;

Значение случайно;

Человеческая природа - миф.

7. Основные сюжеты постмодернистской теории

Все разнообразие тем постмодернистской теории базируется на нескольких ключевых идеях:

Отрицание универсального, объективного и надежного основания для познания;

Отрицание науки как идеала рациональности и истинности в познании;

Отрицание незаинтересованности рациональности и познания, они рассматриваются скорее как имманентно политические и социальные;

Отрицание прозрачности языка;

Отрицание неизменной и внутренне связной самости;

Недоверие к эффективности унаследованных нарративов и институций.

8. Семь принципов постмодерна

- Позитивное восприятие кризисов и перемен

Если модернизм рассматривает перемены и кризисы как нечто негативное и пытается их преодолеть путем возврата к состоянию стабильности, то для постмодернизма они вовсе не являются отклонениями. Они, скорее, свидетельствуют о переходе к постиндустриальному или информационному обществу. Основным признаком этого общества является способность жить в состоянии постоянного кризиса, подталкивающего людей к непрерывному переосмыслению своего места в мире и принятию различных форм идентичности.

- Недоверие к существующим нарративам и институциям и утрата веры в них

Согласно Бурбулесу, для постмодернистской аргументации характерно утверждать, что он представляет собой новый тип критики в интеллектуальном ландшафте современности. Эта новая критика не стремится отбросить, откинуть, отринуть модернизм и предложить на его место что-то другое. Постмодернизм, скорее, занимает позицию недоверия к модернизму.

Призыв Лиотара отбросить «великие нарративы» (или же универсальные теории) западной культуры, потому что они исчерпали кредит доверия, кажется, как нельзя точнее выражает этос постмодернизма.

- Акцент на различиях, многообразии и фрагментации идентичности

Бурбулес утверждает, что одна из основных социальных причин недоверия к модернизму коренится в осознании радикального разнообразия и потенциальной несоизмеримости образов жизни различных культур, а также социальных групп и индивидов. Среди предполагаемых социальных причин, порождающих это осознание, постмодернисты выделяют следующие:

а) универсальная переплавка идентичностей;

б) отмена контроля над процессом формирования идентичности;

в) рассредоточение институтов власти;

г) полифония ценностных месседжей.

Все эти причины способствуют нарастанию чувства фрагментарности и дезориентации в жизни людей.

- Перенос внимания на частное и локальное

В отличие от эпистемологического пристрастия модерна к общему и универсальному, постмодернизм предпочитает частное и локальное.

- Признание политического и социального измерений знания

Постмодернизм отвергает модернистское представление о том, что знание не подвержено тлетворному влиянию власти. Для постмодернизма любое знание в той или иной степени пристрастно. Эта точка зрения целит в самое сердце традиционного представления о знании, поскольку рассматривает его, а также понятие объективной истины, как культурно и социально обусловленное и отражающее властные отношения.

Такая позиция, очевидно, создает серьезные проблемы для педагогов, поскольку, согласно постмодернистской точке зрения, знание неизбежно оказывается подвержено влиянию политики.

- Преодоление дуализма - органическая логика вместо бинарной

Лейтмотивом постмодернизма является отклонение любых попыток разделить человеческое знание на отдельные независимые категории.

Поскольку для постмодернистов язык несовершенен и непрозрачен, представляется, что бинарные оппозиции больше скрывают, нежели проясняют положение вещей. Под влиянием таких мыслителей, как Дьюи, формирующаяся образовательная парадигма стремится преодолеть дуализм. Его целостный, интегральный подход направлен на то, чтобы избежать различных бинарных оппозиций, присущих области образования, таких как разум/тело, мысль/действие, чистое/прикладное, теория/практика, непосредственное/опосредованное, внутреннее/внешнее, ученик/мир, что/как, процесс/результат.

- Акцент на силе дискурса

Постмодернисты, как правило, делают акцент на роли языка в процессе формирования знания и опыта, однако относительно причин этого явления существуют значительные расхождения.

Существуют три точки зрения:

1) все есть язык (наивный дискурсизм);

2) все, что мы можем знать или воспринимать, есть язык;

3) все, что мы можем знать и воспринимать, мы знаем и воспринимаем посредством языка, т.е. мы никогда не можем быть уверены в точности наших знаний и восприятия мира, преломляющихся через призму языка.

9. Может ли современная ситуация быть описана термином «постмодерн»?

Перед нами стоят две проблемы, которые необходимо решать. Во-первых, может ли современная ситуация быть описана с помощью понятия «постмодерн»? Во-вторых, как мы должны реагировать, если ответ на этот вопрос окажется положительным? Возможно, при ближайшем рассмотрении не столь очевидно, что наша эпоха действительно обладает отличительными чертами «постмодерна». Так, мысль о том, что проекта Просвещения нет или не было, достаточно спорна. Этническое разнообразие и связанные с этим проблемы были всегда: чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в «Левиафан» Гоббса. И только третья особенность постмодерна, а именно быстрые и непрерывные изменения, кажется, действительно характерна для нашей современности. По поводу того, как мы должны отвечать на этот мнимый постмодернизм, возможны три реакции. Во-первых, увеличение личной автономии для того, чтобы справиться с неопределенностью (см. Бауман 1997, Карлсон 1995). Во-вторых, вера в универсальные либеральные ценности, не подкрепленные никакими разумными принципами, а только прагматической заботой о поддержании и развитии статус-кво как наилучшей для человечества формы правления (см. Рорти 1989, 1991). Отказ от проекта Просвещения, сопровождаемый пропагандой универсального либерализма, по-новому интерпретирует Грей (1995, 2004). Грей считает, что поливалентный плюрализм составляет суть постмодернизма и что конкретные формы либерализма, без претензий на универсализм, могут дать ответ на наш вопрос. Однако, в некотором роде, либеральный ответ на постмодернистский вызов много заимствует у традиционного либерализма. И здесь мы имеем дело со скептическим отношением Миллиана к идее сочетания всеобщего блага с сильной автономией как одной из целей образования. Третья реакция заключается в низведении концепций абсолютной истины и веры к прагматизму. Также достаточно популярной тенденцией оказывается укрепление веры в релятивизм и толерантное отношение (Джинджелл и Винч, 2008).

10. Социально-экономические аспекты постмодернизма

Рассмотрим социально-экономические аспекты постмодернизма. 1. Экономика посттейлоризма основана на снижении доли массового производства (а это в настоящее время происходит все в большей степени) и увеличении доли предоставляемых услуг, относительно небольших производств и растущем значении знаний и интеллектуальной собственности как экономических активов. 2. Происходит распад классовой политики. Это последствие посттейлоризма имеет далеко идущие социальные последствия. Тейлоризм (разделение труда в условиях непрерывной производственной линии) пробудил в рабочем классе относительно сильное чувство собственной идентичности, что было выражено, в частности в Западной Европе, в создании системы профсоюзов, а также коммунистических и социалистических партий. Это, в свою очередь, способствовало регламентации поведения на рабочем месте и за его пределами. Закат классовой политической агитации ослабил регламентированные связи, пронизывавшие сообщества рабочего класса. 3. Происходит рост психологической дисциплины. Ослабление внешних нормативных ограничений, вызванное вышеназванными тенденциями, приводит к увеличению потребности в самодисциплине, используя внутренние механизмы и поиск соответствующих способов осуществления этой самодисциплины.

11. Постмодернизм и объективность

Постмодернисты также обрушиваются на давнюю веру в объективность. Объективность в привычном смысле становится мифом, но без осмысленной цели и перспективы невозможно строить аргументацию, интерпретировать события и даже просто собирать данные, поэтому подобием объективности, ее заменой в постмодернизме оказывается интерсубъективность, т.е. совокупность интерпретаций, точек зрения, дающих максимально объективную, насколько это возможно, картину. Читателю, получившему высшее образование в западных вузах, вероятно, на протяжении всего курса обучения советовали «стараться быть объективным». С помощью подобных наставлений учителя призывали его отбросить мнения и предрассудки - дабы избежать субъективности - и взглянуть на проблему беспристрастно. Но постмодернисты считают, что это сделать невозможно, и, более того, если вы попытаетесь это сделать, то такая попытка уже будет предвзятой. Такого рода попытки и аргументы насквозь пронизаны предрассудками модернистского типа мышления (Ноддингс 1998).

12. Постмодернизм и Истина с большой буквы

Большинство теоретиков постмодернизма отказались от просвещенческого поиска абсолютной истины, и в этом они согласны с Дьюи. Однако они признают то, что можно назвать «локальной истиной», т.е. факты, по поводу которых мы достигаем согласия через совместное наблюдение или соглашение. Например, мы все можем согласиться с тем, что многое из напечатанного в ежедневных газетах: спортивные новости, сводки происшествий, объявления о смертях и браках - это «правда». Кроме того, постмодернисты считают истинными основные постулаты математики и науки. Но даже эти истины могут быть рассмотрены как локальные или ограниченные, поскольку применяются к явлениям и событиям настолько привычным, что мы уже не задумываемся о локусе их применения. На самом деле они могут быть локальными, но область их применения столь широка, что они кажутся почти универсальными.

Сегодня большинство философов разделяют постмодернистское неприятие Истины с большой буквы, но для постмодернистов это неприятие сопровождается выпадом против классической эпистемологии. Постмодернисты считают, что бесполезно искать одно всеохватное описание для всех знаний. Взамен они предлагают создать социологию знания, отвечающую на вопросы, как связаны знание и власть, как возникают различные области знания, кому это выгодно, а кто оказывается в убытке, и что за язык зарождается и развивается в научных сообществах. С одной стороны, постмодернизм предполагает создание новой постэпистемологии, а с другой - радикальный пересмотр классической эпистемологии. Но если мы взглянем на эпистемологию более пристально, то увидим: то, что одни называют эпистемологией, а другие постэпистемологией, - это тот же «конструктивизм», исповедуемый современными педагогами (Ноддингс 1998).

13. Постмодернизм и «смерть субъекта»

Многие теоретики постмодернизма высказывали сомнения по поводу возможности конституирования субъекта как одновременно абстрактного и конкретного познающего/действующего, стоявшего в центре модернистской философии. Признавая, что существует множество способов формирования идентичности, зависящих от истории, культуры, личного опыта, взаимоотношений с другими, постмодернистские мыслители описывали субъект как включающий множество идентичностей. Эта критика была нацелена не только на рационального картезианского субъекта, но и на экзистенциального субъекта Сартра. С их точки зрения, наш выбор никогда не бывает абсолютно свободным и мы не можем нести полную ответственность за то, кем мы становимся.

К сожалению, «смерть субъекта» постигает не только надменного познающего субъекта Декарта и Сартра и нравственного субъекта Канта - она угрожает автономии и деятельности обыкновенных субъектов действия. Феминистки, даже те, что сочувствуют постмодернизму, обеспокоены этим. Если бы смерть субъекта была просто фигурой метафизики, то мы могли бы либо принять его, либо отбросить как претензию на истину; т.е. вопрос стоял бы в том, существует или нет такая сущность, как субъект. Но постмодернисты не делают метафизических утверждений (по крайней мере, намеренно), они призывают нас отказаться от метафизики. Таким образом, это требование имеет политическое значение и должно быть рассмотрено в политической перспективе. Феминистки должны бы задаться вопросом, как это заявление соотносится с их программой. Сегодня женщины только начинают чувствовать себя активными субъектами, лицами, способными пользоваться своей автономией. И, возможно, для них еще не время справлять поминки по субъекту? Это было бы то же самое, что потерять водительские права сразу же после покупки автомобиля и окончания курсов вождения (Ноддингс 1998).

14. Постмодернизм и аргументация

Хабермас утверждает, что рациональная коммуникация, свободная от искажений, создает такую ситуацию, когда решения основываются на «силе лучшего аргумента». Ричард Бернштейн пишет:

«На первый взгляд, есть нечто очень привлекательное в этой теории, пока мы не зададимся вопросом, что же именно это означает и предполагает. Даже в идеальных условиях, где все участники пользуются дискурсивной аргументацией, редко приходят к согласию относительно того, в чем заключается “сила лучшего аргумента”. Мы, философы, например, не можем договориться даже о том, что считать хорошим аргументом в канонических текстах Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля и т.д., - и, конечно, нет единого мнения о том, кто из них выдвинул лучший аргумент».

«Обращение к аргументации становится идейным оружием для устранения и исключения философских альтернатив - например, в случае, когда последователи аналитической философии сетуют на то, что континентальные философы (включая Хабермаса) не аргументируют свои позиции или аргументируют “небрежно”. Но кто и на основании чего решает, что является, а что не является аргументом, и в чем заключается “сила лучшего аргумента”?»

Бернштейн не призывает отказаться от аргументации. Конечно, хорошие мыслители способны отличить бессвязный, алогичный набор слов от «лучшего», в этом смысле, аргумента. Но, по сути, мы не можем полностью полагаться на свою способность определять, какой аргумент лучший. Многие вопросы так и остаются неразрешенными, несмотря на усилия философов разрешить их с помощью аргументации.

Главный недостаток «аргумента за аргументы» заключается в том, что аргументация, как правило, подчиняется правилам и критериям, устанавливаемым в конкретной предметной области представителями власти, и исключает голоса, слова и призывы тех, кто не использует формальные стандарты. Хуже того, эти критерии выдаются за универсальные, поэтому исключенные голоса, зазвучав, автоматически исключают сами себя как несведущие или порочные. Жак Деррида особенно яро выступал за включение изгоев, иных, говорящих на другом языке и имеющих иную точку зрения. Он просит «позволить другим быть», уважать их инаковость и прекратить попытки ассимилировать их в наш язык и нашу историю. В этом призыве слышится эхо идеи экзистенциализма, состоящей в том, что сущность - это приобретенное, а не врожденное идеальное качество.

15. Постмодернизм и Великие теории

Призыв Деррида позволить другим быть - это в то же время предложение отказаться от больших нарративов. Мы больше не можем утверждать, что все люди могут быть описаны какой-то одной всеобъемлющей теорией, что они желают тех же благ, уважают те же добродетели или обозначают теми же словами одни и те же вещи, что и мы. А делать подобные заявления - значит впадать в «тотализацию», подведение уникального человеческого опыта под одно общее описание, подчеркивающее сходства и скрывающее различия (Ноддингс 1998).

16. Постмодернизм и релятивизм

Как было сказано в предыдущем разделе, многие характерные черты теории постмодернизма представляют собой или влекут различные формы метафизического, эпистемологического и этического релятивизма. Следует, однако, отметить, что некоторые постмодернисты категорически отрицают свою принадлежность релятивизму. Постмодернисты отрицают существование объективных аспектов действительности; существование утверждений о реальности, которые объективно истинны или ложны; возможность познания (объективного познания) каких-либо положений; возможность, для человеческих существ, обладать достоверным знанием, а также существование объективных или абсолютных моральных ценностей. Реальность, знание и ценности создаются при помощи дискурсов; следовательно, они могут изменяться под их влиянием. Это означает, что дискурс современной науки, когда он рассматривается не с точки зрения его собственных доказательных стандартов, имеет не большее право на истину, чем другие альтернативные стратегии, такие как астрология и колдовство. Иногда постмодернисты определяют доказательные стандарты науки, включая использование разума и логики, как «просветительский рационализм».

Такого рода релятивизм, присущий постмодернизму, задает определенный тип мышления о природе и роли различного рода дискурсов. Если постмодернисты правы в том, что реальность, знание и ценности зависят от дискурса, то наличные дискурсы просвещения не более необходимы и оправданы, чем альтернативные дискурсы. Но при этом возникает вопрос, каким образом те или иные дискурсы становятся привилегированными? Если невозможно понять, ведет ли нас тот или иной дискурс к объективной истине, то каким же образом дискурсы становятся частью господствующего мировоззрения? Почему эти, а не иные дискурсы, были поддержаны и развиты?

Некоторые постмодернисты отвечают, что в любом обществе превалирующие дискурсы отражают интересы и ценности доминирующих групп и элит. Постмодернисты расходятся во мнениях о природе этой связи: в то время как некоторые, по-видимому, согласны с изречением немецкого философа и экономиста Карла Маркса, что «мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями», другие же более осмотрительны. Вдохновленные историческими исследованиями французского философа Мишеля Фуко, некоторые постмодернисты предпочитают более гибкий подход и утверждают, что выдаваемое за знание в определенную эпоху всегда неочевидным и неоднозначным образом обусловлено соображениями власти. Есть, однако, и те, кто готов идти дальше, чем Маркс. Французский философ и теоретик литературы Люс Иригаре, например, утверждает, что механика твердого тела разработана лучше, чем механика жидкости, потому что институты физических исследований, состоящие преимущественно из мужского контингента, подсознательно ассоциируют прочность и текучесть с мужским и женским соответственно.

Поскольку господствующие дискурсы Просвещения более или менее произвольны и необоснованны, они могут быть заменены другими; а поскольку они в большей или меньшей степени отражают интересы и ценности власти, они должны быть заменены. В связи с этим постмодернисты рассматривают свою теоретическую позицию как инклюзивную и демократическую, поскольку она позволяет им критиковать несправедливость гегемонии дискурсов Просвещения над равноценными дискурсами неэлитарных групп. В 1980-х и 90-х годах академические сторонники различных этических, культурных, расовых и религиозных групп взяли на вооружение постмодернистскую критику современного западного общества, и, таким образом, постмодернизм стал неофициальной философией нового движении «политики идентичности» (См.: Энциклопедия Британника).

17. Постмодернизм и знание

В отношении знания постмодернизм стремится продвинуться дальше, чем все предыдущие теории. Ибо, в отличие от них, в отличие от учения об абсолюте, объективизма и позитивизма, постмодернизм не предлагает нам альтернативной теории или «метанарратива», хотя, как мы видели, Дьюи, например, стремился как раз к этому. Постмодернизм - это большой плавильный котел неопределенности, не предполагающий дальнейшей формовки. Таким образом, он позволяет относиться к любому возникшему в определенное время и в определенном социально-политическом контексте знанию с должным скептицизмом и без догматической веры (Келли 2004).

18. Постмодернизм и образовательная программа

Ничто не характеризует интеллектуальные тенденции в ХХ веке так, как растущее внимание к проблематике природы человеческого знания. Эти тенденции известны под именем постмодернизма, который, несмотря на свою спорность, последние два или три десятилетия указывает на опасность догматизма, ставит важные вопросы, касающиеся обоснованности претензий знания, и, таким образом, помимо всего прочего, привлекает наше внимание к понятию идеологии и политического риска идеологического господства. Таким образом, в последнее время акцент ставится на понятии демократии и ее влиянии на образовательные программы.

Это влияние на планирование и организацию обязательных школьных программ сегодня распространяется все шире. При этом подрываются все теории, которые выдвигают идею о божественном праве какой-либо совокупности «знаний», школьных предметов или чего бы то ни было, включенного в школьную программу. Нас предупреждают об опасности таких теорий. И, как мы увидим, это не значит, что мы должны делать акцент в наших учебных программах только на познавательном содержании. Мы должны признать, что знание - это идеология и что все подходы, используемые в школьной программе, идеологические. Нас предупреждают, что основная опасность связана с политикой и вместо того чтобы лишь изредка, время от времени задумываться об этой проблеме, мы должны взглянуть ей в лицо. Что касается учебных программ, для постмодернизма первостепенное значение имеет связь теории познания с политикой. Так, основной мишенью социальной и политической теории был марксизм, представляющий собой пример всеобъемлющей теории, своеобразную bête noire, которая доминирует, или доминировала, долгие годы в области социологических исследований. Марксизм дает нам хороший пример взаимопроникновения эпистемологии и политической теории, того, как политическая система выстраивается на основе определенной теории познания, а идеология рассматривается не просто как точка зрения, но как отклонение от «вечных истин», выработанных теорией познания. Однако, опять же, постмодернизм идет дальше. Он не только рассматривает все формы знания и все версии истины как идеологические, но также устанавливает прямое соответствие между знанием и властью и видит способ осуществления власти в распределении знаний и манипуляции дискурсами, посредством которых это знание, эти «всеобъемлющие теории» выражаются, способствуя «бюрократическому насаждению официальных ценностей» (Тернер 1990, 11). «Мы живем в мире, где нет “знания”, нет “истин в последней инстанции”, в котором восприятия субъективны, поэтому мы не более чем продукты влияющих на нас дискурсов и идеологий» (Келли 1995, 71).

Таким образом, мы видим, что постмодернистская теория вносит свой вклад в убеждение, которое крепло на протяжении второй половины прошлого века, в том, что знания и политика неразрывно связаны и что нам грозят серьезные политические опасности, угрозы личной свободе и социальной демократии. Поэтому мы должны быть постоянно начеку и не терять бдительность (Келли 2004).

19. Постмодернистские тенденции в сфере образования

В общем смысле эти тенденции связаны с увеличением влияния либеральных идей в области образования, в частности, тех, что связаны с американской и европейской прогрессистскими традициями (например, Инглиш и Хилл, 1994). Конкретно, они провозглашают создание философии образования, знаменующей переход к посттейлористской экономике, подчеркивают роль толерантного мультикультурализма в сфере образования и, наконец, растущий интерес к самообразованию, когда педагог выполняет функцию консультанта. В области нравственного воспитания ситуация сложнее. Некоторые, например Рорти, порывают с традицией, основанной Дьюи, указывая на происходящий раскол между публичной и приватной ролями (см. Уэйн 1996). Грей (1995) указывает на общий моральный плюрализм, связанный, возможно, с феноменом общих государственных школ, тем не менее, поддерживаемый усеченным вариантом концепции всеобщего блага; вместе с тем Макинтайр (1981) советует вернуться к аристотелевской трактовке морали, без особенной надежды на то, что этот проект может быть реализован. Тем не менее, вопрос о том, живем ли мы в эпоху постмодернизма, остается спорным.

Если да, то можно предположить различные образовательные реакции. Интересно, что многие сторонники либеральной теории образования и прогрессивисты верят в то, что состояние постмодерна создает благоприятные условия для их политики, тогда как консерваторы опасаются, что оно может негативно сказаться на их политике. Вопрос о том, живем ли мы в эпоху постмодерна, не может быть предметом незаинтересованного спора в среде деятелей образования, но вместо этого может дать новую пищу для старых дискуссий (Джинджел и Винч, 2008).

В целом, мы можем указать на следующие постмодернистские тенденции в образовании:

В постмодернистской концепции образования, как говорил Лиотар, знание будет заключаться не в усвоении ряда утверждений, а в овладении искусством жить, слышать, а значит и учиться.

Вскоре под знанием станут понимать интерпретацию реальности и реализацию своих прав. Образование, таким образом, будет рассматриваться как групповое взаимодействие, раскрывающее индивидуальность, оригинальность и развивающее воображение; основой образования станет непрерывный диалог.

Школа будет иметь больше автономии, чем когда-либо, в плане принятия решений и формирования своих педагогических задач.

Половое разделение больше не будет иметь смысла, поэтому из школьного образования исчезнут гендерные аспекты.

Очевидно, что нельзя принудить всех детей - даже из самых благих соображений - изучать одну и ту же программу: с точки зрения постмодернизма, это тоталитарный подход. Неправильно (и неэтично, как сказал бы Деррида) прививать всем детям элитарные модели, созданные по мерке меньшинства.

Короче говоря, такой тип образования не может основываться на одном типе права и одном типе дискурса, он создает плюральную, инклюзивную образовательную среду, занятую непрерывным поиском новых языковых систем и интерпретаций.

Мы должны превратить образование в диалог, с помощью которого индивиды овладевают навыками диалога с реальностью и будут использовать эти навыки на протяжении всей будущей жизни.

20. Критика постмодернизма

Существует множество способов критиковать постмодернизм, вплоть до обвинений в бессмысленности и обскурантизме. Ноам Хомский, например, утверждал, что постмодернизм бессмыслен, потому что не добавляет ничего нового к аналитическому и эмпирическому знанию. Он спрашивает, почему постмодернисты затрудняются ответить на такие вопросы, как «каковы основные принципы вашей теории, на какой очевидности они основаны? Что нового они привносят и т.д.?.. Если такие вопросы не могут быть заданы, то я предлагаю воспользоваться советом Юма, который в подобных случаях говорил: “Они заслуживают того, чтобы быть брошенными в огонь”».

Официальную, академическую критику постмодернизма можно также найти в работе Ж. Брикмона и А. Сокала «Интеллектуальные уловки: критика современной философии постмодерна».

Однако, как и континентальные, американские философы называют постмодернистами преимущественно мыслителей, принадлежащих так называемой «Французской теории» (French Theory ). Это течение зародилось в США на отделении сравнительного литературоведения. Любопытно отметить, что Феликс Гваттари, которого часто принимают за постмодерниста, отрицал его теоретические положения, аргументируя это тем, что структуралистское и постмодернистское видения мира не достаточно гибки, чтобы дать возможность одновременно работать с областями психологии, социологии и экологии.

Постмодернизм также подвергался критике со стороны следующих ученых и мыслителей:

Рой Д’Андрад (1931–) в статье «Моральные модели в антропологии» критикует постмодернистские определения объективности и субъективности, апеллируя к моральным аспектам его моделей. Он утверждает, что эти моральные модели чисто субъективны. Д’Андрад настаивает, что, несмотря на невозможность существования объективности, совершенно свободной от моральных ценностей, цель антропологии состоит в том, чтобы максимально приблизиться к идеальной модели. Он считает, что необходимо проводить различие между моральной и объективной моделями, потому что они «создают разное представление об устройстве мира» (Д’Андрад 1995, 402). Поэтому он не разделяет постмодернистские нападки на объективность. Он утверждает, что объективность ни в коем случае не является бесчеловечной или невозможной. Он говорит: «Наука работает не потому, что выносит беспристрастные суждения, а потому, что эти суждения в достаточной степени объективны, чтобы быть доказанными или опровергнутыми, вне зависимости от чьих-то личных мнений» (Д’Андрад 1995, 404).

Райан Бишоп: «Постмодернистская этнография была подвергнута критике за чрезмерное внимание к субъективности и за преувеличение роли эзотерических и уникальных аспектов культуры за счет более прозаических, но значимых вопросов» (Бишоп 1996, 58).

Патрисия М. Гринфилд считает, что полное отсутствие объективности в постмодернизме и его склонность повсюду обнаруживать скрытый политический подтекст делает его практически бесполезным при любом научном исследовании (Гринфилд 2005). Гринфилд предлагает использовать ресурсы психологии, чтобы помочь антропологам получить более ясное представление о культуре релятивизма, сохраняя при этом объективность.

Боб Мак-Кинли полагает, что постмодернизм - это скорее религия, чем наука (Мак-Кинли 2000). Он утверждает, что истоком постмодернизма является западный индивидуализм, который вынуждает постмодернистов признать существование различных мультииндивидуальных культур.

Кристофер Норрис считает, что Лиотар, Фуко и Бодрийяр слишком озабочены идеей примата моральных суждений (Норрис 1990, 50).

Полина Розенау (1993) выделяет семь противоречий постмодернизма:

1. Его антитеоретическая позиция на самом деле основана на теории.

2. Постмодернизм подчеркивает иррациональное, но использует рациональные инструменты для продвижения своей точки зрения.

3. Постмодернистский призыв сосредоточить внимание на маргинальном - сам по себе оценочный, хотя и критикует всякую оценочность.

4. Постмодернизм провозглашает интертекстуальность, но сам зачастую интерпретирует отдельные тексты.

6. Постмодернизм критикует непоследовательность модернизма, хотя сам вовсе не стремится быть последовательным.

7. Постмодернисты противоречат сами себе, отказываясь от претензий на истину в своих текстах.

Маршалл Салинс (1930–) критикует постмодернистскую озабоченность ролью власти. «Сегодняшняя Фуко-Грамши-ницшеанская одержимость властью представляет собой последнее воплощение неискоренимого антропологического функционализма… Сегодня “власть” - это некая интеллектуальная черная дыра, которая поглощает все культурные формы, тогда как раньше этой черной дырой были социальная солидарность и материальные преимущества» (Салинс 1993, 15).

Наиболее известная и всеобъемлющая критика философского постмодернизма была предложена Юргеном Хабермасом. В книге «Философский дискурс о модерне» (1987) он критикует постмодернизм с точки зрения общества и «коммуникативного действия». Он не защищает понятие субъекта как сознательной автономной личности от атак постмодернистов, он отстаивает аргументативные основания интерсубъективной коммуникации в пику их экспериментальным авангардным стратегиям. Например, он утверждает, что Ницше, Хайдеггер, Деррида и Фуко, критикуя модернизм, впадают в перформативное противоречие, прибегая к его же понятиям и методам, имеющим смысл только в рамках модернизма. Он критикует дионисийство Ницше как жест, компенсирующий потерю единства западной культуры, которое в домодернистскую эпоху обеспечивала религия. Кроме того, ницшеанское провозглашение нового дионисизма в современном искусстве основано на эстетике модернизма, в которой искусство приобретает все более экспериментальные формы, порывая с ценностями науки и морали. Именно этот разрыв, достигающий апогея в современном просвещении, привел к потере органического единства, которое Ницше стремился восстановить при помощи самого же искусства (см. Хабермас 1987, 81–105). Хабермас считает Хайдеггера и Деррида наследниками этой традиции «мессианского дионисийства». Например, Хайдеггер ожидает новой встречи с опытом преданного забвению бытия. Тем не менее, утверждает Хабермас, забвение бытия было результатом извращения философии субъекта, а хайдеггеровская деструкция субъекта нацелена на восстановление единства - единства ничего иного, как субъекта, который в данный момент отсутствует (Хабермас 1987). Деррида схожим образом выдвигает понятия différance и «архи-письмо»: здесь, как мы видим, бог Дионис являет себя в своем отсутствии, как бесконечная отложенность (Хабермас 1987, 180–181).

Хабермас также критикует Деррида за стирание различий между философией и литературой в текстуализме, привносящем в область риторики логику и аргументативное обоснование. Таким образом, говорит он, Деррида надеется уйти от логической проблемы самореферентности в своей критике разума. Однако, как замечает Хабермас, «тот, кто переносит радикальную критику разума в область риторики для того, чтобы устранить парадокс самореферентности, притупляет острие критики самого разума» (Хабермас 1987, 210). Схожим образом он критикует Фуко за то, что тот не подверг свой генеалогический метод генеалогическому разоблачению, что соответствовало бы духу фуколдианского субъекта, способного критически рассматривать собственную историю. Таким образом, по его словам, «Фуко так и не смог решить постоянно возникавшие проблемы, связанные с интерпретативным подходом к предметной области, самореферентным отказом от претензий на универсальность и нормативным обоснованием критики» (Хабермас 1987, 286).

Критика Хабермаса, ставящая акцент на перформативном противоречии и парадоксе самореференции, задает тон и сюжет для большей части современных дебатов на эту тему. Постмодернисты же игнорируют эту критику или отвечают на нее, прибегая к риторической аргументации. Например, Лиотар отрицает идею, что в межличностной коммуникации применяются уже заранее установленные правила и что всеобщий консенсус - это конечная цель любого дискурса (см. Лиотар 1984, 65–66). Постмодернисты реагируют на критику Хабермаса, потому что он принимает постмодернизм всерьез, а не просто, как это делает большинство критиков, отбрасывает его как недостойную внимания глупость. В самом деле, возможность тщательного дискурсивного анализа постмодернистских текстов свидетельствует об их читабельности. Хабермас согласен с постмодернистами в том, что в центре внимания должна быть современность и ее преломление в социальных практиках и институтах, а не теория познания и формальная лингвистика как автономные сферы познания. В этом смысле внимание Хабермаса к интерсубъективной коммуникации помогает нам прояснить основания, на которых продолжают разыгрываться страсти модернистско-постмодернистских споров.

21. Пост-постмодернизм

Совсем недавно широко обсуждались такие темы, как метамодернизм, пост-постмодернизм и «смерть постмодернизма»: в 2007 году Эндрю Хоборек отметил во введении к специальному выпуску журнала Twentieth Century Literature «После постмодернизма», что заявления о кончине постмодернизма стали обычным явлением. Небольшая группа интеллектуалов выдвинула ряд теорий, призванных описать культуру и общество в условиях якобы преодоленного постмодернизма, в первую очередь это Рауль Эшельман (перформатизм), Жиль Липовецки (гипермодернизм), Николя Буррио (альтермодерн) и Алан Кирби (диджимодернизм, ранее называемый псевдомодернизмом). Ни одна из этих новых теорий и ярлыков пока не получила широкого признания. На выставке «Постмодернизм. Стиль и сопротивление. 1970–1990» в Музее Виктории и Альберта в Лондоне (Лондон, 24 сентября 2011 – 15 января 2012) постмодернизм впервые был представлен как историческое течение…

22. Заключение

В целом постмодернизм - это тот дух, что пронизывает современную мысль. Он бросает вызов привычным утверждениям, методам, подходам, типам мышления и ценностям. Мыслящие педагоги должны быть в курсе постмодернистских предложений по усовершенствованию системы образования, но они также должны с осторожностью использовать постмодернистский жаргон для завлечения читателей, поскольку, несмотря на благие побуждения, это может повлечь для них скверные последствия. При этом необходимо понимать, что не всякое утверждение постмодернистов является постмодернистским. Хотя возможно, особенно с точки зрения постмодернизма, лучше вообще отказаться от всяких штампов.

как рефлексия на современную культуру .

Описанные изменения в мировосприятии и мировоззрении начали происходить в сознании людей на стыке шестидесятых-семидесятых годов ХХ века. Они далеко не сразу были осмыслены теоретически и обозначены в качестве постмодернистских.

Эти изменения в духовной культуре вполне соотносятся с целым рядом социальных процессов, в первую очередь с переходом экономически развитых стран от индустриального общества к постиндустриальному или информационному обществу. В качестве особо значимых можно выделить и ряд социально-политических событий 1968 года, в первую очередь во Франции, которые продемонстрировали окончательное разочарование в возможности насильственного переустройства мира согласно “великим историческим проектам”. Рубеж 60-70-ых гг. был ознаменован также появлением и распространением новых форм и стилей в искусстве, которые сначала и были названы постмодернизмом.Культура постмодернизма нашла своё отражение в особом мировоззрении, представленном в широком круге культурологических, литературных и искусствоведческих теорий, авторы которых попытались выразить основные тенденции в социального развития. Происходящие изменения в политике, науке, технике, искусстве, литературе не могли остаться и вне поля зрения философии: во Франции возникло новое направление, получившее название постструктурализма, в рамках которого были разработаны основные категории, впоследствии ставшие теоретической базой постмодернистской философии.

Философы-постструктуралисты пытаются понять то новое, что происходит в культуре в целом в связи со становлением информационного общества, а поскольку новая культурная ситуация вначале выражает себя именно в искусстве (оно становится испытательным полигоном), то закономерно обращение философии к анализу искусства, которое оказывается моделью для понимания культурных изменений.

Непосредственно под философией постмодернизма предлагается понимать совокупность различных теорий, получивших распространение в конце ХХ века, в которых теоретически осмысляется постмодернистское мировоззрение. Эти теории ставят перед собой задачи критики принципов классического рационализма, интерпретации процессов, происходящих в современном обществе, разработки основ нового мировоззрения, которое могло бы способствовать преодолению кризисных явлений в культуре, возникших в результате внедрения модернистских проектов.

В философской литературе существует ряд работ, авторы которых обнаруживают параллели между постмодернистским мировоззрением и технологическими новациями в информационной деятельности . Среди них в первую очередь следует выделить работу Ж.-Ф. Лиотара "Состояние постмодерна" (1979 г.), в которой впервые было заявлено о том, что вступление культуры развитых стран в эпоху Постмодерна связано именно со становлением постиндустриального или информационного общества. Проблема оценки роли и места информационных технологий в современном обществе выносится в центр внимания и других представителей постструктуралистской мысли, среди которых можно выделить Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза и Ф. Гваттари, У. Эко.

Искусство как модель культуры . Постмодернизм как явление культуры, по общему мнению, заявил о себе вначале в сфере искусства, и лишь потом обнаружили его преломление в различных сферах человеческой деятельности. Поэтому воззрения на искусство У. Эко, Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Бодрийара, Ж. Делеза, И. Хассана, Ж. Деррида и некоторых других современных философов позволяют понять не только сферу художественного, но в целом своеобразие постмодернистской ситуации и ее преломление в различных областях человеческой деятельности.

Мироощущение постмодернизма нашло свое воплощение в искусстве, в рамках которого оно впервые возникло, а затем им же пропагандировалось, выражалось и генерировалось. Многие черты, присущие постмодернистскому искусству, характеризуют не столько его, сколько общую культурную парадигму современности. Именно в этом ключе следует рассматривать обобщающую классификацию основных черт постмодернистского искусства. Постмодернизм, с одной стороны, впитал в себя некоторые приемы массовой культуры, с другой - отверг ее с тем, чтобы снять дистанцию между массовой и элитарной культурами, характерную для модернистской эстетики и модернистских теорий искусства.

Разработка категориального аппарата для исследования постмодернистской ситуации. Как уже было отмечено, становление постмодернистской культуры и постмодернистского мировоззрения связано с внедрением электронных информационных технологий – наиболее значительным событием, коренным и глобальным образом затронувшим все сферы жизнедеятельности в последние десятилетия. Философия постмодернизма представляет собой не просто эклектические концепции, а является попыткой понимания и рефлексии происходящих в обществе и культуре изменений. Постмодернистская философия находит средства, с помошью которых обосновывается характеристика культуры сегодняшнего информационного общества. Ключевые категории постструктуралистской философии – это инструмент для анализа культуры постмодернизма.как культуры информационного общества, причём каждый из философов предлагает особые средства для понимания новой культурной ситуации .

Текст и его деконструкция. Основным объектом постмодернизма является Текст, текст с большой буквы, текст сам по себе. Все, что считалось традиционно важным в сфере гуманитарного знания: отраженная в нем действительность, позиция автора и воздействие на нее различных культурных систем постмодернизмом считается предельной наивностью, унаследованных от старых эпох. Текст – это стерильный продукт, очищенный от реальности, поскольку для человека, сформированного культурой, подлинной реальностью является не сама действительность, а тот или иной культурный текст. Когда человеку кажется, что он мыслит и поступает в соответствии с действительностью, на самом деле в нем действует тот или иной культурный текст.

Постмодернизм открыто признает, что текст не отражает реальности, а творит иную знаковую реальность, точнее множество условных реальностей.

Ж.Деррида вводит понятие «деконструкции» как особой техники анализа текста. Предложенная Деррида «деконструкция» - «деструкция-реконструкция» текста подразумевает его фундаментальную «разборку» на элементарные формы во всех планах: композиционном, сюжетном, стилистическом, психологическом и последующую «сборку» - интерпретацию, выявляющую в нем то, что внесено в этот текст конкретным контекстом его создания, желанием его создателя и то, что сам его автор не видит или о чем старается умолчать, но что обнаруживает себя как «след» дискурса власти. Становятся особо важными в тексте не структурируемые его элементы, а то уникальное и несистемное, что реализовалось в тексте внесознательно и понимается интуитивно.

Плюрализм и отрицание структурности. Власть обнаруживается не только в отношениях между людьми, но и в организации самого текста: в законодательности разума, в логоцентризме и представлении об универсальности новоевропейской метафизической и научной традиции. Во всём этом видится проявление «воли к власти», которая, предлагая универсальные объяснительные принципы и каноны, манипулирует сознанием человека. Объективность, логичность, верифицируемость научного познания рассматриваются как фикция и симулакр, порожденные опорой на авторитет, выступающий как власть. Однако постмодернистская философия не предлагает путей преодоления этой традиции и не противопоставляет ей ничего, кроме попыток «деконструктивной» переинтерпретации. Философский постмодернизм, как и экзистенциализм, пытается противопоставить метафизике и науке культуру, понимаемую как свободная стихия творчества и игры. Фундаментальным для осмысления постмодернизма становится принцип плюрализма, из него вытекают такие производные его характеристики как фрагментарность, децентрация, изменчивость, контекстуальность, неопределенность, ирония, симуляция.

Метанарратив. Лиотар ввёл это понятие, обозначающее «великое повествование», для характеристики проекта Модерна. Под «великими повествованиями» он понимает главные идеи человечества: идею прогресса, эмансипацию личности, представление Просвещения о знании как средстве установления всеобщего. Перечисленные нарративы подобно мифам в традиционном обществе обосновывали существование определённых общественных институтов, социально-политические практик, законодательств, норм морали, способов мышления. Лиотар считает основной характеристикой постмодерна утрату метанарративами современности законодательной силы.

Дискурс. М.Фуко использовал понятие дискурса. как социально обусловленной системы речи и действия, включающей в себя различные формы высказываний, а также способы и правила обоснования этих высказываний, принятые в конкретном социокультурном пространстве и опирающиеся на господствующие властные отношения. В понятии дискурса фиксируется неразрывность текста, техники и власти. Виртуальная среда может рассматриваться как специфическая форма дискурса постмодерного мира. У М.Фуко власть не соотносится лишь с проблемой государства и общества, она пронизывает собой всю систему отношений между людьми. Власть, знание, информация, коммуникация объединены в дискурсе постмодернизма. Общество и культура предстают как поле тотального проявления отношений «власть - подчинение»; власть реализуется и как воля к доминированию, и как стремление к упорядоченности, и структурированности. Согласно М.Фуко, власть реализует себя на всех уровнях взаимоотношений - от политической государственной доктрины до конкретной коммуникативной ситуации. Свою конкретную задачу
философы-постструктуралисты видят в выявлении этой реализации власти и противопоставлении ей множественности и уникальности.

«Симулякр» и симуляция. В работах Ж. Бодрийара анализируется целый спектр кризисных явлений, происходящих в культуре ХХ века и затрагивающих все сферы духовной и практической деятельности человека - экономику, политику, производство, религию, психологию, искусство. Многие особенности современной культуры Бодрийар выводит из концепции симулякров, под которыми он понимает образы, поглощающие, вытесняющие реальность. Симулякры, по мнению автора, возникают лишь на определенном этапе и превращают культуру в симулятивную.

Ирония. Средство спасения от тотальности власти и симуляции философам видится в иронии, которая становится для постструктуралистов единственным способом не попасть под воздействие тотальной симуляции современной культуры. Ирония понимается как индивидуальная практика, нацеленная на поиск собственного стиля существования. Именно в ироничном отношении к действительности видится возможность нейтрализации циничных попыток медиа-власти эпохи постмодерна реализовать модернистские по своей сути цели, используя при этом постмодернистские методы и технологии.

Ризома . Понятие «ризома» введено Ж.Делёзом и Ф.Гваттарри. Оно заимствовано ими из ботаники, где означает определенное строение корневой системы, характеризующейся отсутствием центрального стержневого корня и состоящей из множества хаотически переплетающихся, периодически отмирающих и регенерирующих, непредсказуемых в своем развитии побегов. Разработанная в трудах французских философов, в дальнейшем эта категория получила широкое распространение и стала одной из важнейших в постструктурализме. В самом широком смысле "ризома" может служить образом культуры Постмодерна, в котором отсутствует централизация, упорядоченность и симметрия. Авторы различают два типа культур, сосуществующих в наши дни, - «древесную» культуру и культуру «корневища» (ризомы). Первый тип культуры тяготеет к классическим образцам, символом может служить дерево, являющее собой образ мира. Воплощением «древесного» художественного мира служит книга. Это тип умирающий тип культуры. Современная культура - это культура «корневища», и она устремлена в будущее. Ее воплощением является постмодернистское искусство. Книга-«корневище» будет не калькой, а картой мира, в ней исчезнет смысловой центр. Культура ризомы будет реализовывать принципиально иной тип связей: все ее точки будут связаны между собой, но связи эти бесструктурны, множественны, запутаны, они то и дело неожиданно прерываются. Следует отметить, что действительно именно так создаются гипертексты в компьютерных сетях, когда каждый из пользователей вписывает свою версию и отсылает ее для дальнейшего наращивания другими пользователями.

Постмодернизм стоит в ряду течений, описывающих уникальность нашего переживания ситуации конца XX в., и дающих философскую оценку последних тенденций в развитии культуры.

В эпоху постмодернизма происходит эклектическая интеграция уже даже не видов искусства, а искусства и науки, философии, религии. Все это напоминает возврат к синкретизму, но на более высоком мировоззренческом уровне. Постмодернизм лишен стремления к исследованию глубинных проблем и процессов бытия, он стремится к простоте и ясности, к совмещению культурных эпох.

ПОСТМОДЕРН, ПОСТСОВРЕМЕННОСТЬ (лат. post - после и modemus - современный) - одно из основных понятий современной социологической теории, обозначающее отрезок исторического времени, хронологически начинающийся с периода подрыва основ индустриального строя и простирающийся в будущее.

Понятие “постмодерн” не имеет позитивного определения и возникло для обозначения периода, открывающегося с преодолением социального порядка, называемого “модернити”. Последним неоднократно обозначали самые разные исторические эпохи. Впервые термин “modemus” был использован христианскими теологами 5 в. для противопоставления новой исторической эпохи языческим обществам Средиземноморья (рассматривавшимся как “anticuus”) (подробнее см.: Turner В. S. Periodization and Politics m the Postmodem.- В кн.: Липег В. S. (ed.). Theories of Modernity and Postmodernity L, 1995, p. 3-5). Вторично понятие“модернити” было использовано в эпоху Просвещения для подчеркивания различий между формирующимся индустриальным строем и феодальными порядками; в этом случае к эпохе “модернити” оказались причислены европейские общества начиная с кон. 17 в. Некоторые авторы, напр. А. Тойнби, относили данную границу к последней четверти 14 столетия (см.; ToynbeeA. A Study of History, vol. VIII. L, 1954, p. 144).

Соответственно и понятие “постмодерн” применяется для подчеркивания разрыва человечества со ставшей традиционной эпохой; в силу этого оно не обладает внутренней хронологической определенностью и может использоваться исключительно широко. В научный оборот оно вошло в сер. 50-х гг. одновременно в различных сферах социальной теории. В 1939 А. Тойнби обозначил им этап, открытый окончанием 1-й мировой войны, а в 1946 отодвинул его границы далее в 19 в., назвав переломным моментом сер. 70-х гг. прошлого столетия. В 50-е гг. Ч. Райт Миллс и П. Дракер предпочли обозначить формирующееся социальноесостояние не как postmodemity, а как post-modem order (см.: Mills С. R. The Sociological Imagination. Harmondsworth, 1956, p. 184; Drucker P. F. The Landmarks of Tomorrow. N. Y, 1957, p. IX). В дальнейшем к понятию “постмодерн” обратились в связи с изучением культурологических и социально-психологических особенностей (напр., Л. Фидлер и Л. Мейер при анализе постмодернистских тенденций в искусстве и архитектуре, исследования И. Хассана и Ч. Дженкса, Ж. Ф. Лиотара и Ж. Бодрийара, заложивших основы постмодернистской психологии, теории языка и символических систем).

Периоды постмодерна и модернити в современной социологии рассматриваются как альтернативные. Черты, приписываемые эпохе модернити, напр. динамизм, схожи с характеристиками индустриального общества. Как отмечает А. Турен, модернити воспринимается как эпоха, “отрицающая саму идею общества, разрушающая ее и замещающая ее идеей постоянного социального изменения”, а “история модернити представляет собой историю медленного, но непрерывного нарастания разрыва между личностью, обществом и природой” (TouraineA. Critique de la modernitй. Р., 1992, p. 281,199). Динамизм, порожденный модернити, переносится и на описание периода постмодерна.

Постмодерн определяется как эпоха, характеризующаяся резким ростом культурного и социального многообразия, отходом от ранее господствовавшей унификации и от принципов чистой экономической целесообразности, возрастанием многовариантности прогресса, отказом от принципов массового социального действия, формированием новой системы стимулов и мотивов деятельности человека, замещением материальных ориентиров культурными и др. Современное производство трактуется как производство знаковых, или символических, а не материальных ценностей (подробнее см.: Baudrillard I. Fora Critique of the Political Economy of the Sign.- BaudrillardJ. Selected Writings. Cambr., 1996; Lash S., UrryJ. Economies of Signs and Space. L, 1994). Постмодерн воспринимается его сторонниками как постэкономическая эпоха, для которой характерны демассификация потребления и производства, преодоление фордизма и отход от форм индустриального производства. Важнейшей составляющей этой эпохи является преодоление редукции человека к простому элементу производства, которая была присуща индустриальному обществу. В этой связи постмодерн нередко определяется как состояние, где растет внутренняя свобода человека, преодолевается отчуждение и снижается его зависимость от хозяйственных и политических институтов.

Эпоха постмодерна отличается всемирным масштабом. Если эпоха модернити может рассматриваться как период “явного доминирования европейской культуры” (Heller A., Feher F. The Postmodem Political Condition. Cambr., 1988, p. 146,149), то постмодернити связывается с утратой европейским регионом доминирующих позиций в мировой экономике и политике, с отказом от идеи национального государства и выдвижением на первый план иных социокультурных моделей. Идея постмодерна встретила критику, в которой можно выделить три этапа.

На первом этапе (кон. 70-х и 1-я пол. 80-х гг.) неопределенный термин “постмодерн” начал замещаться еще более аморфным понятием “модернизация”. Постмодерн стал трактоваться как гипотетический строй, формирование которого будет связано с завершением процесса модернизации; перспективы же его оставались неясными.

На втором этапе (сер. 80-х гг.) происходит пересмотр содержания понятия “постмодерн”. Если ранее модернити и постмодерн считались двумя периодами в социальной эволюции (см.: KumarK. From Post-Industrial to Post-Modem Society New Theories of the Contemporary World. Oxf. -Cambr., 1995, p. 67), то позднее эти понятия стали взаимозаменяемыми. Это позволило ограничить период модернити периодом истории с сер. 17 по кон. 19 в., модернизм - третью 19 и 1-й пол. 20 в., а постмодерн с последними десятилетиями индустриального общества.

На третьем этапе происходит отказ от характеристики современного состояния как постмодерна. Так, Э. Гидденс предлатает заменить термин “постмодерн” понятием “радикализованной модернити”; Б. Смарт рассматривает постмодерн как реконституирование модерна. Многие социологи и философы вообще отказываются от понятия “постмодерн”. Так, 3. Бауман рассматривает современное общество не как постмодерн, а как самоценную модернити, как модернити-длясебя (modernity for itself). Логическим завершением этого процесса стало признание того, что “модернизм характеризуется незавершенностью модернизации, а постмодернизм в этом отношении более современен, чем модернизм как таковой” (Jameson F. Post-Modernism, or The Cultural Logic of Late Capitalism. L, 1992, p. 310).

Несмотря на свою противоречивость, концепции постмодерна оказали существенное влияние на социальную философию 2-й пол. 20 в.

Постмоде́рн - социологическая, историко-философская концепция восприятия мира в эпоху постиндустриализма, опирающаяся на недоверие к традиционным реалистическим концепциям, к истинности отражения реальности человеческими органами чувств.

Постмодернизм как специфическое явление в истории и социологии был выделен западными социологами в конце 1980-х гг. Понимание постмодернизма разработали французские философы-постструктуралисты: М. Фуко , Ж. Деррида , Ж.Бодрийяр , опираясь на концепцию о преобладании «страха и трепета» в менталитетежителя постиндустриальной цивилизации .

Постмодернисты выделили 4 основных вектора развития общественной жизни в период постиндустриализма :

1. Агностицизм (истина - это лингвистический феномен, сфера знаний - это языковые игры, истины - общепринятые суждения, а не отражение реальности).

2. Прагматизм (критерий интеллекта - успех, а выражение успеха в современном капиталистическом мире - это богатство).

3. Эклектизм (в стремлении не к истине, а к успеху возможно использование и смешение самых разных способов и методик, таким образом, лучшим отражением действительности становится коллаж, музейная коллекция).

4. Анархо-демократизм (непостижимость истины превращает любые объединения, включая государственные, в насилие над свободно мыслящей личностью).

В научном дискурсе намечается тенденция к размеживанию понятий Постмодерн и постмодернизм исходя из того, что Модерн - это то, что в восточноевропейской традиции (особенно в период СССР) принято называть Новое время (с его рационализмом и сциентизмом). Новейшее время с 1917 г. назвали Постмодерном потому, что в политику влились иррациональные составляющие европейской культуры (их анализировали Ницше и Шпенглер). Модернизм - это экстремистское отрицание мира Модерна (его апофеоз - консервативная революция, фашизм, нацизм), а постмодернизм - это не-экстремистское отрицание все того же Модерна. Отождествлять в этом контексте Модерн с модернизмом и Постмодерн с постмодернизмом нельзя. Также следует учесть, что в искусстве модернизма среди группы стилей есть и «модерн» (главным образом в дизайне и архитектуре), но его нельзя отождествлять с Модерном

Постмодерни́зм (фр. postmodernisme - после модернизма ) - термин, обозначающий структурно сходные явления в мировой общественной жизни и культуре второй половины XX века : он употребляется как для характеристики постнеклассического типа философствования, так и для комплекса стилей в художественном искусстве. Постмодерн - состояние современной культуры, включающее в себя своеобразную философскую позицию, до-постмодернистское искусство, а такжемассовую культуру этой эпохи .

История термина

В начале ХХ века классический тип мышления эпохи модерна меняется на неклассический, а в конце века - на постнеклассический. Для фиксирования ментальной специфики новой эпохи, которая кардинально отличалась от предшествующей, требуется новый термин. Современное состояние науки, культуры и общества в целом в 70-е годы прошлого века было охарактеризовано Ж.-Ф. Лиотаром как «состояние постмодерна». Зарождение постмодерна проходило в 60-70-е гг. ХХ века, оно связано и логически вытекает из процессов эпохи модерна как реакция на кризис её идей, а также на так называемую «смерть» супероснований: Бога (Ницше), автора (Барт), человека (гуманитарности).

Термин появляется в период Первой мировой вой­ны в работе Р. Панвица «Кризис европейской культуры» (1917). В 1934 году в своей книге «Антология испанской и латиноамериканской поэзии» литературовед Ф. де Онис применяет его для обозначения реакции на модернизм. В 1947 го­ду Арнольд Тойнби в книге «Постижение истории» придаёт постмодернизму культурологический смысл: постмодернизм символизирует ко­нец западного господства в религии и культуре .

Объявленным «началом» постмодернизма считают статью Лесли Фидлера, 1969, «Пересекайте границу, засыпайте рвы», демонстративно опубликованную в журнале Playboy. Американ­ский теолог Харви Кокс в своих работах начала 70-х годов, посвящённых проблемам религии в Латинской Америке, широко пользуется понятием «постмодернистская теоло­гия». Однако популярность термин «постмодернизм» обрёл благодаря Чарльзу Дженксу. В книге «Язык архитектуры постмодернизма» он отмечал, что хотя само это слово и приме­нялось в американской литературной критике 60-70-х го­дов для обозначения ультрамодернистских литературных экспериментов, автор придал ему принципиально иной смысл.

Постмодернизм означал отход от экстремизма и нигилизма неоавангарда, частичный возврат к традициям, акцент на коммуникативной роли архитектуры. Обосновы­вая свой антирационализм, антифункционализм и анти­конструктивизм в подходе к архитектуре, Ч. Дженкс наста­ивал на первичности в ней создания эстетизированного артефакта . Впоследствии происходит расширение содержания этого понятия с первоначально узкого определения новых тенденций в американской архитектуре и нового течения во французской философии (Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотар) до определения, охватывающего начавшиеся в 60-70 годы процессы во всех областях культуры, включая феминистское и антирасистское движения.

Введение 3

1. История возникновения постмодернизма 4
2. Философские истоки постмодернизма 5
3. Теория постмодернизма 6
4. Основные понятия 7

4.1. Ацентризм 7

4.2. Трангрессия 9

Ситуация постмодерна в современной культуре 13

Заключение 16

Список используемой литературы 17

Введение

Постмодернизм представляет собой относительно недавнее явление: его возраст составляет около четверти века. Будучи прежде всего культурой постиндустриального, информационного общества, он вместе с тем выходит за ее рамки и в той или иной мере проявляется во всех сферах общественной жизни, включая экономику и политику. Наиболее ярко выразив себя в искусстве, он существует и как вполне определенное направление в философии. В целом постмодернизм предстает сегодня как особое духовное состояние и умонастроение, как образ жизни и культура и даже как некая эпоха, которая пока еще только начинается.

“Ситуация постмодерна” в философии и культуре совпадает с началом перехода ряда западных стран к постиндустриальному (информационному) обществу принципиально новой стадии общественного развития, следующей за индустриальным обществом. Ведущую роль в постиндустриальном обществе” приобретают сфера услуг, наука и образование, корпорации уступают главное место университетам, а бизнесмены - ученым и профессиональным специалистам. В жизни общества все большее значение приобретает производство, распределение и потребление информации. Если выделение молодежи в особую социальную группу стало признаком вхождения человека в индустриальный век, Новое время, то наступления эпохи постмодернизма и постиндустриального общества ознаменовало появление молодежных субкультур. Возникновение субкультуры хиппи является наиболее ярким примером изменений мировоззрения человека второй половины ХХ века. В данной работе мы попытаемся если не раскрыть, то хотя бы обозначить для дальнейшего осмысления сущность процессов, происходящих в социальной, культурной и философской сферах современной цивилизации.

Цель данного реферата: узнать историю возникновения постмодернизма, его теорию, а также постмодернизм в философии и культуре.

1. История возникновения постмодернизма

Классический тип мышления в период модернизма в начале XX века меняется на неклассический. А в конце века - на постнеклассический. Воплощение нового типа мышления требует преобразования социальной структуры общества.

Современное состояние науки, культуры и общества в целом в 70-е годы прошлого века было охарактеризовано Ж.Ф. Лиотаром как «состояние постмодерна». Зарождение постмодерна это 60 - 70-е гг., связано и логически вытекает из процессов модернизма как реакция на кризис его идей, а также на так называемую смерть супероснований: Бога (Ницше), автора (Барт), человека (гуманитарности).

Термин появляется в период Первой мировой войны в работе Р. Панвица «Кризис европейской культуры» (1914). В 1934 году в своей книге «Антология испанской и латиноамериканской поэзии» литературовед Ф. де Онис применяет его для обозначения реакции на модернизм. В 1947 году Арнольд Тойнби в книге «Постижение истории» придает постмодернизму культурологический смысл: постмодернизм символизирует конец западного господства в религии и культуре.

Популярность термин «постмодернизм» обрел благодаря Чарльзу Дженксу. В книге «Язык архитектуры постмодернизма» он отмечал, что хотя само это слово и применялось в американской литературной критике 60-70-х годов для обозначения ультрамодернистских литературных экспериментов, автор придал ему принципиально иной смысл. Постмодернизм означал отход от экстремизма и нигилизма неоавангарда, частичный возврат к традициям, акцент на коммуникативной роли архитектуры. Обосновывая свой антирационализм, антифункционализм и антиконструктивизм в подходе к архитектуре, Ч. Дженкс настаивал на первичности в ней создания эстетизированного артефакта. Впоследствии происходит расширение содержания этого понятия с первоначально узкого определения новых тенденций в американской архитектуре и нового течения во французской философии (Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотар) до определения, охватывающего начавшиеся в 60-70 годы процессы во всех областях культуры, включая феминистское и антирасистское движения.

В настоящее время существует ряд взаимодополнительных концепций постмодернизма как феномена культуры. Хабермас, Белл трактуют постмодернизм как постиндустриальное общество с характерным эстетическим эклектизмом. Объявленным «началом» постмодернизма считают статью Лесли Фидлера, «Пересекайте границу, засыпайте рвы» (1969), демонстративно опубликованную в журнале Playboy. Американский теолог Харви Кокс в своих работах начала 70-х годов, посвященных проблемам религии в Латинской Америке, широко пользуется понятием «постмодернистская теология».

2. Философские истоки постмодернизма

Для начала обозначим ряд явлений в различных областях науки и культуры, которые, несмотря на некоторую удаленность друг от друга во времени, являются основополагающими для формирования “ситуации” постмодернизма, и на которых мы более не будем заострять внимание, ввиду ограниченности данной работы определенными рамками.

Начало современному типу мировосприятия положили:

· в живописи - импрессионизм (ввел язык красок, размытость форм), абстракционизм (поставил во главу угла предмет, как самоценное произведение искусства; “Черный квадрат” Малевича, как начало и конец живописи), модерн (суть модерна - эклектика, начало цитирования; интерьерность стиля выражала его направленность на стирание граней между искусством и жизнью);

· в архитектуре - модерн, конструктивизм (от концепции дома Ле Корбюзье, как среды обитания, способного изменить сознание человека, до современных футуристических проектов четырехмерных городов будущего);

· в музыке - Вагнер (как “конец музыки”), джаз (как свободное творчество, импровизация, начало цитирования в музыке), цепочка - блюз, ритм-энд-блюз, рок-н-ролл, рок, панк (как анархия, высшее выражение свободы в музыке), поп-музыка и массовая культура;

· и, наконец, в философии - Шопенгауэр, Ницше и Хайдеггер с одной стороны, и Маркс, с другой, - по сути явления одного порядка, отражающие общий кризис гуманистической философии Нового времени.

3. Теория постмодернизма

Обычно в ряду теоретиков, положивших начало постмодернистскому типу философствования, первыми называются имена Шопенгауэра, Ницше, Хайдеггера. “Теоретик вселенского пессимизма” Шопенгауэр исходил из того, что опыт, “мир явлений”, дан человеку как его “представление”, его априорные формы - пространство, время, причинность. Субъект и объект - это соотносительные моменты мира как “представление”. Мир как “вещь в себе” предстает у Шопенгауэра как безосновная “воля”, которая обнаруживается и в слепо действующей силе природы, и в обдуманной деятельности человека, разум - лишь инструмент этой “воли”. В живой природе и обществе воля проявляется в качестве “воли к жизни” - источника животных инстинктов и бесконечного эгоизма человека. Всякий “осознает себя всей волей к жизни”, тогда как все прочие индивиды существуют в его представлении как нечто от него зависящее, что выражается в непрерывной “войне всех против всех”. Государство не уничтожает эгоизма, будучи лишь системой сбалансированных частных воль. Шопенгауэр говорит о стадном человеке, как о массовом продукте производства природы. В противовес Лейбницу Шопенгауэр называл существующий мир “наихудшим из возможных”, а свое учение - “пессимизмом”. Мировая история не имеет смысла. Страдание - “наказание” за “первородный грех”, вину обособленного существования. Преодоление эгоистических импульсов и обусловленного ими страдания происходит в сфере искусства и морали. В основе искусства - “незаинтересованное созерцание” идей, освобождающее субъект от власти пространства и времени и служение “воли к жизни”. Высшее из искусств - музыка, имеющая своей целью уже не воспроизведение идей, а непосредственное отражение самой воли. Однако полное освобождение происходит только всфере морали, на путях аскезы, умерщвления желаний и страстей (здесь Шопенгауэр близок к буддизму и его концепции нирваны). В уникальном личном опыте сострадания преодолевается иллюзорная граница между “я” и “не-я” и тем самым происходит “обращение” воли, переворот в самом бытии. Для Ницше в основе всего лежит не “воля к жизни”, как у Шопенгауэра, а “воля к власти”. В лице Ницше постмодернистская философия находит мыслителя, попытавшегося постигнуть истоки кризиса ренессансного гуманизма в иудео-христианской традиции, положившей начало тотальной рационализации и морализации универсума. Сам пример “танца на руинах” опровергаемых, казалось бы, незыблемых основоположений классической философии, привлекает в философии Ницше современных постмодернистов. Прародитель современного теоретического антигуманизма, Ницше, противопоставляет максимально приближенного к природе идеального “сверхчеловека”, преодолевшего условности европейской культуры, слабовольным массам людей, которых тот должен вести за собой. Вся “подлинная”, по выражению Шпенглера, философия XIX столетия есть выражение концепции “воли к власти, как воли к жизни, как жизненной силы”, все остальное, говоря словами Шопенгауэра, “профессорская философия профессоров философии”. Философия XIX века в смысле продуктивности - это только этика, только критика общественного уклада и ничего больше. Мартин Хайдеггер, один из основоположников немецкого экзистенциализма, развил учение о бытии (“фундаментальная онтология”), в основу которого ставил противопоставление подлинного существования (экзистенции) и мира повседневности, обыденности. Постижение смысла бытия связано, по Хайдеггеру, с осознанием бренности человеческого существования. В лекциях, интерпретирующих понятия философии Ницше (“воля к власти” и др.), Хайдеггер исследует явление “нигилизма” как упущение онтологической разницы между бытием и сущим, ведущее к бездумному покорению планеты в борьбе за мировое господство, в конечном счете, к опустошению земли, по плоскости которой активно движется “работающий зверь” - забывший свою истину человек. Хайдеггер обращается к поэзии и искусству как “хранителям бытия” и собеседникам философии. Таким образом, постепенно под влиянием философии в общественном сознании (небезосновательно, так как уже философия XIX века объективно отражала существующий порядок вещей) сложился образ человека, как “думающего животного”, “работающего зверя”, наделенного “волей к власти”, подминающего под себя природу. Именно против такого видения современного человека стихийно выступили хиппи, противопоставив ему лозунг “назад к природе”, к пасторальной невинности, к любви и миру, вместо ненависти и тотального разрушения. Отвергая общественные институты, хиппи отвергали изобретшего их “ницшеанского” человека.

4. Основные понятия

4.1. Ацентризм

Фундаментальная установка постмодернистской философии, базирующаяся на радикальной критике классических представлений о структурности, обусловленная отказом от презумпции наличия выделенных (как в топологическом, так и в аксиологическом отношении) точек и осей пространственной и семантической среды. Согласно постмодернистской ретроспективе, регулярным образом центр получал различные формы и названия. История метафизики, как и история Запада, является историей этих метафор. В децентрированном пространстве теряется избранность любых пространственных точек, оно перестает восприниматься как система мест. "Нет больше кроватей, нет больше стульев, на которых сидят. Есть лишь функциональные сидения, вольно синтезирующие всевозможные позы, а тем самым, и всевозможные отношения между людьми" (Бодрийяр). Идеи децентрированности проявляются в постмодернизме в самом широком диапазоне, от презумпции децентрированности текста до радикального требования заклеймить идеологические и метафизические модели. Как отмечает Лиотар, "в постмодернистской культуре все прежние центры притяжения, образуемые национальными государствами, партиями, профессиями, институциями и историческими традициями, теряют свою силу". По оценке Рорти, из актуализирующихся в постмодернистском социуме стратегий "ни одна не обладает привилегиями перед другими". Культура постмодерна не дифференцируется на культурный центр (ортодоксию в самом широком смысле этого слова) и так называемую периферию (инакомыслие, ересь и т.д.). Ацентричность культурного пространства постмодерна носит программный характер.

Нет и не может быть ни элитарной, ни массовой культуры как таковых. Постмодернизм интерпретирует пространственные среды как лишенные не только центра, но и любых приоритетных осей и точек. "Власть" у Фуко "находится везде" и "исходит отовсюду". Также ацентризм предполагает отказ не только от введения от приоритетных зон внутри той или иной среды, но и от централизации внимания на внутреннем в противоположность внешнему (внутреннее как продукт складывания внешнего в постмодернистской концепции складки). Согласно постмодернистской оценке, принять идеи центра фактически означает принять идеи и внешней принудительной причинности, то есть парадигму линейного детерминизма. Как пишет Деррида, "всегда считалось, что центр представляет собой в структуре именно то, что управляет этой структурой". И на протяжении всей истории метафизики "функцией этого центра было гарантировать, чтобы организующий принцип структуры ограничивал то, что мы можем назвать свободной его структурой". Если традиционные для классической философии системы - это иерархические системы, которые включают в себя центр значения и субъективации, то ризома представляет собой нецентрированную неиерархическую систему без "Генерала", без центрального автомата.

4.2. Трангрессия

Одно из ключевых понятий постмодерна, фиксирующее феномен перехода непроходимой границы, - прежде всего, границы между возможным и невозможным. "Трансгрессия - это жест, который обращен на предел" (Фуко), "преодоление непреодолимого предела" (Бланшо). "Согласно концепции трансгрессии, мир наличного данного, очерчивая сферу известного человеку возможного, замыкает его в своих границах, пресекая для него какую бы то ни было перспективу новизны. Этот обжитой и привычный отрезок истории лишь длит и множит уже известное; в этом контексте трансгрессия - это невозможное (если оставаться в данной системе отсчета), выход за его пределы, прорыв того, кто принадлежит наличному, вовне его.

"Однако универсальный человек, вечный, все время совершающий себя и все время совершенный, не может остановиться на этом рубеже" (Бланшо). Собственно, Бланшо и определяет трансгрессивный шаг именно как решение, которое "выражает невозможность человека остановиться, пронзает мир, завершая себя в потустороннем, где человек вверяет себя какому-нибудь Абсолюту (Богу, бытию, благу, вечности), во всяком случае, изменяя себе", то есть привычным реалиям обыденного существования. Традиционно исследуемый мистическим богословием феномен откровения, перехода в принципе непроходимой грани между горним и дольним, выступает очевидной метафорой феномена трансгрессии, которую постмодернизм мог бы почерпнуть из культурной традиции. В этом плане Батай обращается к анализу феномена религиозного экстаза (трансгрессивного выхода субъекта за пределы обыденной психической нормы) как феноменологического проявления трансгрессивного прорыва к Абсолюту. Традиционной сферой анализа выступает для философии постмодернизма также синоним смерти, понимаемый в качестве трансгрессивного перехода. Столь же значимой для постмодерна предметностью, на которую была спроецирована идея трансгрессии, был феномен безумия, детально исследованный в постмодернизме как в концептуальном (анализ Фуко, Делеза и Гваттари), так и в сугубо литературном (романы Батая) планах. Спецификацией этой общей ситуации выступает ситуация запрета, когда некий предел мыслится в качестве непереходимого в силу своей табуированности в той или иной культурной традиции. В данном контексте Батай формулирует ситуацию праздника, функционально аналогичного моделируемым М.М.Бахтиным "карнавалу". Эта ценность, то есть табуированный запретный плод, проступает в празднествах, в ходе которых позволено и даже требуется то, что обычно запрещено. Во время праздника именно трансгрессия придает ему чудесный и божественный вид.

В связи с этим, той сферой, на которой механизм трансгрессии проецируется постмодернистской философией, с самого начала выступает сфера сексуальности. Будучи далекой от естественно-научной терминологии, концепция трансгрессии, тем не менее, несет в своем содержании идеи, фиксирующей механизм нелинейной эволюции, которые зафиксированы синергетикой. Прежде всего речь здесь идет о возможности формирования принципиально новых, то есть не детерминированных наличным состоянием системы, эволюционных перспектив. Сущностным моментом трансгрессивного акта выступает именно то, что он нарушает линейность процесса.

Трансгрессия, по Бланшо, соответственно и означает то, что радикальным образом - вне направленности. В этом отношении концепция трансгрессии радикально порывает с презумпцией линейно понятой преемственности. Открывая наряду с традиционными возможности отрицания и утверждения в логике типа "да" и "нет" - возможность так называемого непозитивного утверждения, как пишет Фуко, "фактически речь не идет о каком-то всеобщем отрицании, речь идет об утверждении, которое ничего не утверждает, полностью порывая с переходностью". Открываемый трансгрессивным прорывом новый горизонт является подлинно новым в том смысле, что по отношению к предшествующему состоянию не является вытекающим из него, очевидным и единственным следствием. Напротив, новизна в данном случае обладает по отношению ко всему предшествующему статусом энергии отрицания: открываемый в акте трансгрессии горизонт определяется по Бланшо как возможность, предстающая после осуществления всех возможных возможностей, которая низвергает все предыдущие или тихо их устраняет. В этой системе отсчета Батай называет этот феномен краем возможного, медитацией, жгучим опытом, который не придает значения установленным извне границам, опытом-пределом.

Кроме того, постмодернизм однозначно связывает акт трансгрессивного перехода с фигурой скрещения различных версий эволюции, что может быть оценено как аналог бифуркационного ветвления. Например, Фуко фиксирует трансгрессивный переход как "причудливое скрещение фигур бытия, которое вне его не знает существования". Трансгрессия есть воистину опыт не небытия, но становления. Данный поворот (говоря словами Пригожина, - "от существующего к возникающему") фиксируется философией постмодернизма абсолютно эксплицитно: как пишет Фуко, "философия трансгрессии извлекает на свет отношения конечности к бытию, это момент предела, который антропологическая мысль со времени Канта обозначала лишь издали, извне, на языке диалектики". Связанность опыта трансгрессии с невозможным вообще не позволяет, по оценке Деррида, интерпретировать его в качестве опыта применительно к действительности. "То, что намечается как внутренний опыт, не есть опыт, поскольку не соответствует никакому присутствию, никакой исполненности, это соответствует лишь невозможному, которое испытывается им в муке". Попытка помыслить трансгрессивный переход уводит сознание "в область недостоверности, то и дело ломающихся достоверностей, где мысль сразу теряется, пытаясь их схватить" (Фуко). Очевидно, что в данном случае речь фактически идет о том, что сложившиеся линейные матрицы при постижении мира оказываются несостоятельными, в отсутствие адекватной (нелинейной) парадигмы мышления субъект не способен осмыслить ситуацию моментального перехода своего бытия в радикально новое и принципиально непредсказуемое состояние иначе как незнание.

Подобно тому, как синергетическая рефлексия фиксирует, что мы находимся на пути к новому синтезу, новой концепции природы, точно так же и Фуко полагает, что может быть, наступит день, и этот опыт, опыт трансгрессии, покажется столь же решающим для нашей культуры, столь же укорененным в ее почве, как это было в диалектической мысли с опытом противоречия.

4.3. Эон

Понятие древнегреческой и современной философии (от греческого - "век"). В античности обозначало век, путь жизни, время в ипостаси течения жизни человека и живых существ. В традициях раннего христианства эон приобретает новое значение - "мир". Но мир в его временном историческом развертывании, в соответствии с парадигмой, постулирующей вынесение смысла истории за пределы наличного исторического времени. У Борхеса, например, в описании Вавилонской лотереи (если лотерея является интенсификацией случая, периодическим введением хаоса в космос, то есть миропорядок), то не лучше ли, чтобы случай участвовал во всех этапах розыгрыша, а не только в одном? Разве не смехотворно, что случай присуждает кому-то смерть, а обстоятельства этой смерти - секретность или гласность, срок ожидания в один год или в один час - не подвластны случаю? В действительности число ветвлений бесконечно, ни одно решение не является окончательным, все они разветвляются, порождают другие. Невежда предположит, что бесконечные жеребьевки требуют бесконечного времени. На самом деле достаточно того, чтобы время поддавалось бесконечному делению, как учит знаменитая задача о состязании с черепахой").

Очевидна проблема в этом рассказе Борхеса - какому же именно времени не нужна бесконечность, а достаточно лишь быть бесконечно делимым? Согласно Делезу, по существу неограниченное прошлое и будущее, собирающее на поверхности бестелесные события и эффекты - суть эон, в отличие от всегда ограниченного настоящего, измеряющего действие тел как причин и состояния их глубинных мыслей - хронос. По мнению Делеза, величие мыслей стоиков и состоит в их идее о том, что такие противоречия времени, как совокупность изменчивых настоящих и как бы бесконечного разделения на прошлое и будущее одновременно необходимы и взаимно исключаемы. С точки зрения Делеза, "в одном случае настоящее - это все, прошлое и будущее указывают только на относительную разницу между двумя настоящими: одно имеет малую протяженность, другое сжато и наложено на большую протяженность. В другом случае настоящее - это ничто, чисто математический момент, бытие разума, выражающее прошлое и будущее, на которое оно разделено. Именно этот момент без толщины и протяжения разделяет каждое настоящее на прошлое и будущее. Эон - это прошлое-будущее, которое в бесконечном делении абстрактного момента безостановочно разлагается в обоих смысловых направлениях, сразу и всегда уклоняется от настоящего.

Есть два времени: одно составлено только из сплетающихся настоящих, а другое постоянно разлагается на растянутое прошлое и будущее. Одно имеет всегда определенный вид, оно либо активно, либо пассивно, другое вечно, вечный инфинитив, вечно нейтрально. Одно циклично, оно измеряет движение тела, зависит от материи, которая ограничивает и заполняет его, другое - чистая прямая линия на поверхности, бестелесная и безграничная пустая форма времени, независимая от всякой материи. Эон - это место бестелесных событий и атрибутов, отличающихся от качеств. Каждое событие в эоне - меньше наимельчайшего отрезка в хроносе. Но при этом же оно больше самого большого делителя хроноса, а именно - полного цикла. Бесконечно разделяясь в обоих смыслах и направлениях сразу, каждое событие пробегает весь эон и становится соразмерным по длине в обоих смыслах и направлениях. Эон - прямая линия, прочерченная случайной точкой, чистая пустая форма времени, освободившаяся от телесного содержания настоящего. Каждое событие адекватно всему эону, каждое событие коммуницирует со всеми другими и все вместе они формируют одно Событие - событие эона, где они обладают вечной истиной. В этом тайна события. Оно существует на линии эона, но не заполняет ее. Вся линия эона пробегается вдруг непрестанно скользящим вдоль этой линии и всегда проскакивающим мимо своего места. Только хронос заполняется положениями вещей и движениями тел, которым он дает меру. Будучи пустой и развернутой формой времени, он делит до бесконечности то, что преследует его, никогда не находя в нем пристанище - Событие всех событий.

Язык непрестанно рождается в том направлении эона, которое устремлено в будущее и где он закладывается и как бы предвосхищается". В целом разведение терминов "хронос" (обозначающий абстрактное, объективное время в контексте количественных интервалов его) и "эон" имело и имеет важное значение для философской традиции Западной Европы.

5. Ситуация постмодерна в современной культуре

Постмодернистская ситуация в культуре сложилась к концу шестидесятых годов и является логическим финалом кризиса гуманистических традиций в философии Нового времени. Европейская философия Нового времени является наследницей ренессансного гуманизма с присущей ему идеей самоценности личности и верой в безграничные возможности человеческого разума, способного проникнуть во все тайны мироздания и построить царство гармонии в мире человека. Глобальный историзм, приведший к появлению универсальных схем социального развития и вытекающими из них утопическими идеалами будущего, является одной из основ новоевропейской культурофилософии. Постмодернизм в архитектуре и искусстве есть совокупность тенденций в художественной культуре второй половины ХХ века, связанных с радикальной переоценкой ценностей авангардизма. Под авангардизмом понимается совокупное наименование определенных художественных тенденций, более радикальных, чем модернизм. Их ранний рубеж в искусстве 1910-х годов обозначен фовизмом и кубизмом. Соотношение авангардистского искусства с предшествовавшими стилями, с традиционализмом как таковым, было особенно резким и полемичным. Приведя к мощному обновлению всего художественного языка, авангардизм придал особую масштабность утопическим надеждам на возможность переустройства общества посредством искусства, тем более что его расцвет совпал с волной войн и революций. Во второй половине двадцатого века основные принципы авангарда подверглись резкой критике в постмодернизме. Утопические устремления прежнего авангарда сменились более самокритичным отношением искусства к самому себе, война с традицией - сосуществованием с ней, принципиальным стилистическим плюрализмом. Постмодернизм, отвергая рационализм “интернационального стиля”, обратился к наглядным цитатам из истории искусства, к неповторимым особенностям окружающего пейзажа, сочетая все это с новейшими достижениями техники и технологии. Творчество постмодернизма (ранним рубежом которого стал поп-арт) провозгласило лозунг “открытого искусства”, которое свободно взаимодействует со всеми старыми и новыми стилями. В этой ситуации прежнее противостояние традиции и авангарда утратило свой смысл.

В культурно-эстетическом плане постмодернизм выступает как освоение опыта художественного авангарда, однако, в отличие от авангарда постмодернизм полностью стирает грани между различными прежде самостоятельными сферами культуры и уровнями сознания - между “научным” и “обыденным” сознанием, “высоким искусством” и китчем. Постмодернизм окончательно закрепляет переход от произведения к конструкции, от искусства, как “деятельности по созданию произведений”, к “деятельности по поводу этой деятельности”. Творческий процесс становится самоцелью искусства, объект - его произведением. Эта “деятельность по поводу деятельности” выражается и в механических скульптурах разрушающихся (подобно тибетским мозаикам из цветного песка) сразу же после их создания, и в публичных политических акциях современных российских художников, имеющих цель привлечь к их деятельности общественное внимание.

Постмодернизм в культуре по сути дела является реакцией на коренное изменение взглядов на место культуры в жизни современного общества. Постмодернистская установка по отношению к культуре возникает как результат нарушения чистоты такого феномена как искусство. В основе искусства лежит некое созидающее начало, оригинальное творческое деяние. В современном постиндустриальном (или информационном) обществе с его бесконечными возможностями технического воспроизведения, тиражирования любых произведений искусства невольно встает вопрос о существовании искусства, как уникального, неповторимого творения человеческого гения. Другой стороной изменения статуса культуры является то, что современный художник фактически не имеет дела с чистым материалом, последний всегда более или менее культурно освоен. Его произведение, в силу накопленного человечеством культурного опыта, никогда не будет первичным, существуя лишь как сеть аллюзий на другие произведения, а значит как совокупность цитат. Признавая эту конечность, освоенность культурного пространства, постмодернизм сознательно переориентирует современного художника с творчества, как создания оригинального произведения, на компиляцию и цитирование. Подобное мы можем наблюдать в период поздней Римской империи, когда родился и приобрел популярность жанр центона, как произведения собранного из фрагментов другого, обычно классического текста.

Постмодернизм не противопоставляет деструкцию творчеству, цитирование - созиданию. Он как бы дистанцируется от самих оппозиций “разрушение - созидание”, “серьезность - игра”. Характерно, что стремление максимально приблизить работу к игре было одним из основных положений философии хиппи. Сами коммуны хиппи создавались для того, чтобы работать играя.

Отличительной приметой искусства нашего времени становятся кавычки. Эта ситуация особенно характерна для таких классических форм искусства, как театр и музыка. В двадцатом веке театр из авторского превращается в режиссерский. Пьесы, классический репертуар обретает новый смысл в каждой новой режиссерской трактовке. Не ходя далеко за примерами назову лишь “Гамлета” в постановке театра на Таганке и фильм 1997 года “Ромео и Джульетта” База Лурмана, получивший четыре высших приза Европейской академии киноискусств. В наше время все большую популярность приобретает цитирование элементов произведений классической музыки в рок-композициях, переосмысление классики и исполнение ее современными электронными музыкальными инструментами. Примером может служить популярность Ванессы Мэй.

Заключение

Постмодернизм стоит в ряду течений, описывающих уникальность нашего переживания ситуации конца XX в, все сумму культурные настроения, философскую оценку последних тенденций в развитии культуры.

Постмодернизм означает «после модернизма», т. е. показывает преемственность и вполне определенное отношение к модернистским тенденциям в культуре. Течение постмодернизма складывалось в конце 60-х г., в эпоху культурного кризиса в США. В целом, постмодернизм - это выражение мировоззрения, переход к новому витку в развитии культуры, размывание границ, рамок между формами культурной деятельности. В эпоху постмодернизма происходит эклектическая интеграция не видов искусства, а искусства и науки, философии, религии. Все это напоминает возврат к синкретизму, но на более высоком мировоззренческом уровне. Постмодернизм лишен стремления к исследованию глубинных проблем и процессов бытия, он стремится к простоте и ясности, к совмещению культурных эпох. Поверхностное, но синтетическое отражение мира суть человеческого сознания. Мир нужно не понимать, а принимать. Весь слой культуры в концепции постмодернизма становится достоянием рефлексиру-юшегоума.

Подлинный мир постмодернизма - лабиринт и полумрак, зеркало и неясность, простота, не имеющая смысла. Законом, определяющим отношение человека к миру, должен стать закон иерархии допустимого, суть которого состоит в мгновенном объяснении истины на основе интуиции, которая возводится в ранг основного принципа этики. Окончательное свое слово постмодернизм еще не сказал.

Список используемой литературы

1. Спиркин А.Г. Философия. – М., 2002.

2. Философия. Учебное пособие/ Под ред. В.Н. Лавриненко. М., 1996. 512 с.

3. www.wikipedia.ru

4. http://society.polbu.ru

Впервые термин «постмодерн» появился в работе немца Рудольфа Паннвица (1886-1969) «Кризис европейской культуры», опубликованной в 1917 году. В первой половине 1940-х годов им пользовался Арнольд Тойнби (1889-1975), описывая состояние современной западной цивилизации. Затем, на протяжении 1960-х и 1970-х годов, это понятие прочно утвердилось в литературоведении и архитектуре. В качестве особой школы социальной и философской мысли постмодернизм формируется несколько позже, к концу 70-х годов ХХ столетия. В настоящее время этот термин используется предельно широко: по словам католического богослова-новатора Ганса Кюнга (р. 1928), его следует употреблять не как историко-литературное или теоретико-архитектурное, а как всемирно-историческое понятие (Иноземцев 1998: 133-146).

Одним из первых его теоретиков стал Жан Бодрийяр (1929-2007), концепцию которого иногда называют прото- постмодернистской. Бодрийяр констатировал конец эпохи индустриального модернизма и приход ей на смену постиндустриального постмодернизма с сопутствующим ему появлением новых форм культурной и социальной жизни. По мнению этого мыслителя, полное обособление экономической сферы в эпоху модерна лишило смысла сам производственный процесс; такие понятия, как «производство», «потребление», «труд» утратили связь с реальностью, то есть перешли в режим знаков. Однако, потеряв свое материальное назначение, труд «воскресает как социальная симулятивная модель» (Бодрийяр 2000: 59), делая симуляцией все остальные категории политэкономии. Экономика, а вслед за ней и культура превращаются в бесконечное тиражирование одних и тех же действий, процессов, вещей. Для постмодернистского мира характерно преобладание подражания и копирования - «мы живем в эпоху симуляций». Процесс симуляции приводит к возникновению симулякров, то есть репродукций объектов и событий, причем отличить реальность от ее симуляции становится все сложнее и сложнее. «При серийном производстве вещи без конца становятся симулякрами друг друга, а вместе с ними и люди, которые их производят» (Бодрийяр 2000: 121). При этом речь идет не о ложном восприятии реальности, но о том, что реальность как таковая изначально включает симуляции в собственную структуру. Бодрийяр описывает мир как гиперреальность, и это означает полную неразличимость реальности и симуляции (Бушмакина 2003: 51-58).

В свою очередь, Лиотар сосредоточил внимание исключительно на философском наполнении постмодерна. Философия постмодернизма, полагает этот мыслитель, в теоретической форме осваивает то, что модернистское искусство предварительно пережило в художественной форме. Он выделяет в жизни современного общества два основных момента: распад единства и рост плюрализма. Постмодернистский мир освобождается от метанарративов - великих «всеобъясняющих повествований», под которыми понимаются главные идеи эпохи модерна - прогресс, эмансипация личности, освобождение труда и т. д. (Согласно Лиотару, постмодернизм в целом можно определить как «недоверие к метаповествованиям».) Истина теперь определяется лишь исходя из разнообразия локальных форм «обыденного знания». Лиотар, таким образом, отрицал универсальный рационализм и приветствовал утверждение контекстуализма. Конец великих метанарративов открывает безграничные возможности для гетерогенных языковых игр как важнейших форм человеческой активности и жизненных форм вообще. Главное для Лиотара - формирование и поддержание диверсивности, различности. Понимание и консенсус, по его мнению, существуют лишь внутри языковых игр, но не за их пределами; метаязык невозможен (Лиотар 1998).

Теоретики постмодерна признают, что новую эпоху отличает перенос акцентов с общего на отдельное, с отношений между вещами - на человеческие взаимоотношения. По словам современного немецкого философа Петера Козловски (р. 1952), культура модерна в своих основополагающих принципах техноморфна, в то время как культура постмодерна антропоморфна. Постмодернистское общество фрагментируется, начинает походить на мозаику, составленную из малых групп. В нем утверждаются настроения эфемерности, непостоянства, бренности. Постмодернистское мышление направлено не на анализ прошлого и/или конструирование счастливого будущего, но на «малое» настоящее по принципу «здесь и сейчас». Личность во все более возрастающей степени ориентируется на контекст, а эстетика превалирует над этикой. Постмодернистское восприятие мира отличается деструктурированностью и деконструктивностью (Козловски 1997).

Отказ от приоритета разума в культуре, присущий постмодернизму, оборачивается жесткой критикой основных категорий мировоззрения модерна. В ходе этого процесса вскрывается коренное видоизменение отношений субъекта и объекта познания. Превращение реальности в симулякр ведет к тому, что традиционный объект уходит со сцены; познающий субъект замыкается на себя - становится собственным объек - 152 том. Как утверждал французский литератор и философ Жорж Батай (1897-1962), внесший особый вклад в оформление новых представлений о субъекте, существование мыслящего «я» недостоверно, поскольку абсолютно случайно. Но если дело обстоит именно так, то тогда бытие и небытие совпадают, а неразличимость реальности и не-реальности упраздняет всякую возможность определения чего бы то ни было. Понятия исчезают, а мыслительный процесс прекращается. На смену мышлению приходит медитация. В лице мыслящего субъекта мир теряет свой естественный центр; происходит децентрализация бытия (Бушмакина 2003: 84-92; Фокин 2002).