Реферат, читанный для группы членов Миссионерского съезда в зале Киевской Духовной Семинарии 25-го июля 1908 года.

Что такое буддизм по своим конечным основам? Религия или только философия жизни?

Ведь религия есть деятельное, живое взаимоотношение между Богом и человеком, или, по крайней мере, вера в такое взаимоотношение.

Религия – это, прежде всего, жизнь души, ощущающей в себе и в мире Божию силу, вездеприсутствие Божие, это – постоянное поставление себя пред очи Божии, жизнь пред Богом, в Боге и с Богом.

Но буддизму чужда идея Бога, живого и деятельного, находящегося в общении с людьми:

Поражаясь страданиями людей и всего живого, как всеобщим фактом, он стремился найти выход из этих страданий. Ища выхода из жизни страданий, он своеобразно осмыслил мировое бытие, миновав Бога, совершенно ненужного для своего понимания бытия и страдания.

Эта попытка осмыслить мировую жизнь, вернее страдание жизни и найти выход, прекращение страдания, – должна быть скорее названа философией жизни, а не религиозною верою.

Буддизм возник на почве индийского пантеизма, того мировоззрения, которое все сущее признавало проявлением божества, как бы изведением из него.

Здесь разумеется не христианская идея творения Всемогущим Личным Существом. Нет! Божество не создало мир, оно только трансформировало, преобразовало себя в мире; его тело, его члены – в различных частях мира. Но эта трансформация божества есть дело ошибки, обольщения. Благодаря ей возникла жизнь, которая есть ничто иное, как бесконечный круговорот из одного бытия в другое, от смерти к новому рождению, от рождения к разложению и новому возсозиданию. Так явилось великое зло – постоянно возрождаться и не знать покоя: то в червя, то в муху, то в бессловесное животное или разумного человека. Жизнь и страдание стали синонимами для индийца. сама по себе – страдание по множеству несчастий, и сверх того это страдание бесконечно. В муках рождается человек, в муках живет и в муках переходит в новую жизнь. Союз с немилым – страдание, страдание – разлука с милым, всякое неудовлетворенное желание причиняет скорбь. Индийца не столько устрашали сознаваемые страдания индивидуальной жизни данного известного перерождения, сколько бесконечность страдания по бесконечности самых перерождений. И вот естественно, все его стремление направляется к тому, чтобы как-нибудь прекратить для себя эту бесконечность перерождений, самую возможность возродиться вновь. Этим он наверняка избегнет страданий индивидуальных и препобедит зло метафизическое.

Все философы Индии именно стремились к тому, чтобы найти выход из мучительного круговорота бытия и прервать цепь возрождения. Основатель буддизма, особенно интенсивно пораженный фактом мирового страдания, стремился к тому же. Он смотрел на все сущее, на мир, на жизнь, как на сплошное страдание. Но он не в ошибках и обольщениях божества искал причины продолжения бытия и страдания, а искал возле себя, в самом окружающем бытии, так сказать, в строении этого бытия, в самых условиях, законах его существования.

Он ставил вопрос, почему все окружающее бытие и самая жизнь человека является страданием, вернее, почему и жизнь и страдание беспрерывны, и отвечал: потому что все находится в нерасторжимой причинной связи, не дающей вырваться из круговорота жизни и страдания, потому что все бытие вообще и сам человек в частности в метафизическом смысле представляют только связь причин и следствий и, кроме этого, не заключают в себе ничего. Но мы, люди, не замечаем этого. Нас томит жажда к жизни, бытию, мы ввязываемся через эту жажду в круговорот жизни, участвуем в ней своей деятельностью, умножаем цепь причин и увеличиваем порождаемый причинами следствия. Таким образом, участвуя в жизни, мы только увеличиваем цепь причин и следствий, созидаемых сообразно характеру нашей индивидуаль­ности, мы более и более запечатлеваем свой образ в окружающем бытии и через это все далее и далее отклоняем возможность когда-нибудь выйти из цепи причин и освободиться от нового возрождения.

Вот этот-то взгляд на окружающее бытие и человека, как исключительно только на цепь причин и следствий, на группу причинно-соединенных элементов (или явлений в отношении к духовной жизни человека) и лежит в основе буддизма. Отсюда происходит в нем отрицание Бога и души, отрицание какой бы то ни было сущности вещи, чего- либо постоянного и неизменного. В этом основном утверждении буддизма – вся его оригинальность, в этом же и смертный приговор, предписанный самому себе.

Мы будем иллюстрировать основные положения буддийской вероучительной догмы по одному из учебников высшей духовной школы буддизма .

Человеку, говорит он, от всего сердца желающему, не взирая на почет, славу, и блага нынешнего века, переправиться на другой берег бытия, т. е. спастись, нужно стремиться к таким средствам познания, которые бы открывали ему совершенно чи¬стый, истинный взгляд на сущность бытия, чуждый понятия „bi“ и „угa“. Монгольское слово „bi“ означает „я“ – символ вечного неизменного бытия; „уга“ – означает „нет"- символ совершенного уничтожения, прекращения и небытия.

Первый тип ложных воззрений смотрит на бытие, как на что-то устойчивое само по себе, как на вечную неизменную самость или сущность (рассуждение касается главным образом человека). Второй тип совершенно отрицает такую идею устойчивого бытия. По нему предмет уничтожается, исчезает совершенно, лишь только разрушается его наружный вид. Это – философия небытия.

Буддизм же, отрицая то и другое крайнее воззрение, идет средним путем. Он отрицает идею вечного, неизменного бытия в окружающем мире, отрицает „я“ бытия и „я“ человека, как нечто неизменное, как сущность всего. –

Но, видя во всем окружающем ничто иное, как постоянную связь причин и следствий, влекущую за собой все новые и новые формы жизни, – он не может признать и идеи совершенного уничтожения предмета в тот момент, когда разрушается вид его настоящего существования. В одной из сутр сказано: „Существующее есть одна крайность, несуществующее – другая. Путь, избегающий обеих этих крайностей, есть путь средины“. Буддизм принимает соединенное понятие „bi уга“, что будет означать „нет я“, т. е. нет устойчивого бытия, но нет и небытия, а есть бывание; нет самости, нет сущности вещи, души предмета, чего-либо в нем вечного и неизменного, – но есть образ бытия предметов, вид бытия.

Окружающий мир и жизнь человека представляют из себя только связь причин и следствий, но это причинное соотношение явления мы воспринимаем, как действительное бытие.

Указав на основное отличие буддизма от прочих индийских философских теорий, иллюстрируемый учебник (высшей буд. духовной школы) указывает далее следующие четыре главных положения буддийского учения, т. наз. четыре печати Будды.

1) Все то, что сложно, иначе все существующее (разумеется каждый отдельный предмет из существующего) – не вечно.

2) Все находящееся в непрерывной связи, и в последствиях от такой связи, иначе все то, что подвержено закону причинности и следствий, – все это мучительно.

3) Все предметы, видимые и невидимые, весь мир, материальный и духовный, не имеет „я“, он пуст по своей сущности.

4) Нирвана есть успокоение от мучений.

Здесь уже, как видим, мысль не удовлетворяется мнением о сущем, как цепи причин и следствий. Мысль ставит вопрос, что же кроется за этими причинами и следствиями, и так как она сама же ре­шила, что за причинами и следствиями, кроме их самих, нет более ничего, то мысль смело отвечает, что в последней основе всего сущего лежит пустота ; мир – пуст по своей сущности. „Все предметы, видимые и невидимые, весь мир, материальный и духовный, не имеет „я“, он пуст по своей сущности”. Когда человек усвоит эту третью печать Будды, – он, естественно, не станет прилепляться к настоящей жизни, будет стремиться к выходу из причинной связи явления к успокоению в блаженных странах Нирваны от мучительного, но пустого по своей подлинной сущности, круговорота бытия. Как выйти теперь из круговорота бытия тому, кто понял печальную сущность мировой жизни?

Что прилепляет человека к жизни и цепи причин? – Жажда жизни! Что удерживает его в причинной связи явлений? Его духовно-телесный организм со всеми атрибутами своей жизни. Чтобы выйти из цепи причин, надо прервать в себе силой своего духа всякое деятельное отношение к жизни, надо вырвать, угасить в себе всякие жизненные проявления, стремления, мысли, чувства, желания, самую жажду к жизни. Тогда, естественно, будут уничтожены корни причин, тогда не откуда будет взяться следствиям, и возрождению будет положен конец. Что же – это смерть, самоубийство? Да! Но не в один момент от кинжала или яда, ибо подобная смерть, оставляя не заглушенной силой человеческого духа душевную жизнь человека, т. е. оставляя потенциально жизненным его духовно-телесный организм с чувствами, планами, мыслями ведет убийцу к новому возрождению.

Потребно именно заглушение духовно-телесной жизни, выдутие , угашение индивидуального сознания, чтобы человек представлял по своему душевному содержанию нечто пустое, не имел бы никакого душевного содержания.

Тогда он вступает по буддийским понятиям в иную, новую потустороннюю плоскость бытия, он успокаивается в нирване.

Таково естественное, неизбежное логическое требование буддийской доктрины. По своим логически-догматическим основаниям буддизм, как видим, является чистейшей формой атеизма и нигилизма.

Ему нечего, поэтому, говорить о каких-либо нравственных принципах. Раcсуждая строго – логически, здесь нравственности не может быть совсем. А между тем ею особенно гордится буддизм и по мнению многих эта нравственность только немного ниже, если даже не выше христианской. Откуда же она взялась?

Она взялась не из логики учения, а из практики, жизни, из голоса непосредственного чувства.

Будда страдал и сострадал.

Найденные им пути выхода от страданий, вызвали сострадание к погибнувшим людям и дали учению соответствующую мораль – учение о сострадании. Сострадание к человеку при убеждении в бесконечных перерождениях его из одного существа в другое, – вызвало бережно сострадательное отношение ко всему живому.

Но это, как видите, мораль не выводная, не органически связанная с догмой, а мораль прикладная, мораль отступления от догмы, если хотите, греховная мораль, потому что проявление ее есть ничто иное, как сознательное продолжение и закрепление причинной связи явлений, отсрочка нирваны.

Конечно, для здравого смысла кажется чудовищным и невозможным учение буддизма об абсолютной пустоте всего сущего и требование его заглушить в себе индивидуальную жизнь во всей сумме ее душевных проявлений, чтобы догму пустоты осуществить и воплотить в практике жизни.

Но это факт, подтверждаемый священными книгами буддизма, подтверждаемый и теми путями спасения, который он указывает своим последователям. Буддизм выработал специальный путь для достижения своего идеала, это путь созерцаний, внутренних самоуглублений или диан, путь наискорейшего осуществления и воплощения теоретических положений буддизма. На низших дианах достигается отвращение к миру и способность к глубокому сосредоточению духа. Так напр., чтобы почувствовать омерзение к миру, надо настроить свой дух в тех мыслях, что все в мире действительно гадко, и не заслуживает того, чтобы к нему прилепляться и им услаждаться; буддисты учат представлять постепенно, то часть своего тела, то все тело, наконец, все окружающее и весь мир в виде червя опухоли, гниющей кости.

На высших ступенях созерцания буддист стремится к заглушению в себе всякой жизнедеятель­ности.

Буддист, по логике учения, должен вырвать из себя всякие жизненные проявления, все то, что может сделаться в окружающем причиною какого-либо действия и вызвать какое-либо следствие.

Это и достигается путем постепенных отвержений, путем постепенного отучения себя от всякого рода деятельности. Вот почему буддизм переполнен отрицательными требованиями и (почти) чужд положительных заповедей.

Не буду подробно знакомить с неведомой западному миру практикой буддийских созерцаний. Скажу только, что самое высшее созерцание есть то, где совершенно иссушается, заглушается душевная жизнь, достигается безразличие, беспризначность, где нет ни представления, ни непредставления.

Это созерцание, где душа сливается с пустотой. Состояние души, трудно понимаемое, очевидно на наш язык граничащее со человека. „Кто достиг высшей страны нирваны, сознание того навсегда прерывается, подобно тому, как погасает свеча“. О таком говорят: он вошел в нирвану. Здесь буддизм приводит в исполнение предписанный себе смертный приговор. А. М. Позднеев, известный ученый монголист, во время своих путешествий по Монголии, видел созерцателей буддистов и при том не только одиноких отшельников, но и живущих целым монастырем. Это были живые мертвецы. Их ужасный, содрогающий сердце мертвенный вид он подробно описал в своей интересной книге: „Описание быта буддийских монастырей».

Но интересно то, что в самоуглублениях, близких к последнему высшему созерцанию, как описывают священные буддийские книги, обнаруживается в душе созерцателя (очевидно, под влиянием глубоких самоуглублений, когда раскрываются тайники души человеческой) особая жизнь, весьма ценная по своему содержанию: чувствуется независимость над окружающим, расширяется умственный кругозор, сердце загорается любовью ко всему живущему и жаждой спасения его. Высшим созерцаниям приписывается также дар чудотворений. Три из них, предшествующие четвертому, самому высшему и последнему, называются самади (созерцание) любви, милосердия и сострадания.

Созерцатель в них переживает высокие чувства радости и блаженства.

Эти факты, между прочим, дают нам возможность разрушить существующее в литературе по буддизму противоречие двоякого понимания состояния нирваны, – как ничтожества с одной стороны, и как блаженства с другой. По теоретическим и конечным практическим основам буддийская нирвана действительно есть ничтожество, пустота, но в промежуточных ступенях, при ее достижении, созерцатели испытывают спокойствие духа, как неизбежное следствие самоуглублений, а в некоторые моменты переживают и интенсивно радостные состояния. На основании этих последних переживаний составляются характеристики нирваны, как состояния радости и блаженства.

Состояния радости, любви, милосердия, расширенного умственного кругозора, сознания независимости над окружающим резко выделяли созерцателя буддиста над прочими людьми и вели его к обожествлению в глазах собственных и в глазах верующей толпы.

Этим путем ввелась в буддизм идея обожествления человека – венчающая собой философию пустоты, идея странная при веровании в живого, личного Бога, но возможная при отрицании Высшего начала.

Созерцатель буддист становится существом, силой собственного духа достигшим обожествления. Подобному обожествленному существу следует теперь пройти еще одно самое последнее созерцание, чтобы окончательно погрузиться в нирвану. Это – то высшее созерцание, где достигается безразличие и беспризначность, где по логике обычной здравой мысли буддист – созерцатель окончательно убивает сам себя, а по понятиям буддистов вступает в область иного потустороннего бытия, в которое переходят люди, достигшие высших ступеней святости.

Но обожествленный созерцатель, как обладающий полнотой могущества, может не уйти в эту чуждую нам плоскость бытия, он может воплощаться для блага людей и являться в различных образах на земле, как благодетель людей, их руководитель, спаситель и покровитель. Такому обожествленному существу раскрывается широкое поле для проявления сострадательной любви к гибнущим в мучениях людям.

В образе всемогущего, любвеобильного, всеведущего и милосердного существа он, ради блага всех живых существ, жертвует собой, откладывая переход в нирвану, воплощается на земле и других мирах в различных видах, самоотверженно служит человечеству. Этот образ самоотверженно служащего людям бога (будисатвы) необыкновенно пленяет воображение буддистов и приковывает к себе их внимание своей чарующей сердце красой.

Священные книги буддистов переполнены прославлением таких подвигов, жертв, и обетов бодисатв, предпринятых ими ради служения и спасения живых существ.

Но о чем нам говорит подобное создание столь симпатичного образа, жертвующего собой для блага людей бога? Оно только свидетельствует о жажде божественного искупления, о жажде в помощнике, наделенном сверхъестественною силой, о чаянии человечества, осуществленном в христианстве.

Этот высокий образ бодисатвы – образ совершенной личности – является как бы светочем в буддийском нравственном сознании. Он – высший образец для жизни – нравственный идеал. В данном идеале рисуется всеобъемлющая, но все-таки, главным образом, сострадательная любовь. Эта сострадательная любовь, как видите, опять-таки не связана с основами учения, а стоит вне их, особняком, как голос, как вопль души человека, нуждающейся в таком высоком идеале. И это настроение любви отнюдь не конечное в буддизме. Вы помните, что высшее буддийское созерцание, вводящее в конечную нирвану, так наз. нирвану безостаточную (нирван в буддизме различается несколько), есть то, где достигается безразличие, безпризначность. В области чувства этому соответствует равнодушие. Буддист созерцатель, – этот бог, творящий чудеса для блага других, любящий и сострадающий им в безмерных божественных чувствах – после самади любви, милосердия и сострадания, должен погрузиться в самади равнодушия и равно думать о всех существах – без ненависти к одним и любви к другим. Таково последнее неизмеримое чувство, которое дает самое высшее созерцание, чувство полнейшего безразличия и совершеннейшего покоя, состояние, где нет ни представления, ни непредставления, где достигается безразличие, безпризначность, тождество и слияние всех противоречий. Нам ясна теперь подлинная ценность морали буддизма. Вся она, соб­ственно говоря, висит в воздухе, и не есть требование учения, а голос непосредственного чувства. Это – прежде всего, мораль сострадания, возникающая из сознания мирового страдания, это далее любовь сострадания, исходящая от людей, познавших пути избавления. Сюда еще надо присоединить бережливое отношение ко всему живому, возникающее из традиционно перешедшей в буддизм идеи перерождений и, наконец, уклонение от дурных дел по страху получить плохое перерождение (в животное или адское существо). Вот и все. Не вытекая из основ учения и стоя особняком от него, эта мораль сверх того практически подрывается той гор­деливой идеей самообожествления, которая проникает буддизм.

Чрез всю, не лишенную симпатичности, буддийскую мораль красной нитью проходит горделивое стремление к обожествлению силой собственного своего духа. Это стремление губит идеальные стороны морали буддизма, оно особенно прочно вкоренено в носителе и охранителе буддизма – буддийском духовенстве. Простой народ как-то чужд подобного стремления, и вся его мораль строится почти исключительно на боязни получить по смерти дурное перерождение. Но духовенство верит, что с течением времени каждый человек сделается богом и, так как само духовенство считается в числе первых кандидатов на божков, – то оно проникается горделивым отношением к простому народу. Это-то горделивое настроение от сознания обожествления и подрывает практически – симпатичные черты буддийской морали.

Оно особенно усиливается от того, что обожествление в буддизме не есть дар и милость Высшего начала, а достигается силой собственного духа человека. Поэтому буддизму совершенно чужда идея смирения и уничижения себя; добродетели смирения он не знает совсем. Разъяснить буддисту это чувство и эту добродетель ужасно трудно, а подобрать подходящие слова для объяснения этой добродетели и этого настроения так, чтобы они (т. е. слова) были адекватны истинному смыслу выясняемой добродетели, еще труднее.

Поскольку это пересозидание зависит от человека, – оно является подвигом жизни, постоянным усилием, постоянной борьбой с противоположными греховными течениями и постоянным стремлением к насаждению христианских добродетелей чрез уничтожение греховного содержания жизни и усвоение нового бытия – благодатных чувств и настроений.

Христианство является, поэтому, постоянным упражнением в добродетели и постоянной борьбе с грехом. Но оно не столько борьба с грехом, не столько отвержение – действие отрицательное, как буддизм, – сколько прежде всего и главным образом действие положительное, – созидание нового настроения, новых чувств, мыслей, желаний, нового положительного бытия. В этом резко разнятся между собой философия смерти и религия истинной жизни. И буддизм есть постоянный аскетизм, постоянное упражнение и борьба, но это только борьба за уничтожение (якобы не должного с буддийской точки зрения) содержания жизни, это только угашение жизни, а не созидание, не творчество, не обновление. Сила христианства в созидании положительных (благодатных) настроений. Отрицательное действие, т. е. уничтожение греховного содержания жизни, здесь есть, – но оно не на первом плане. На первом плане именно духовное творчество, упражнение в добродетели. Оно – могучее оружие для уничтожения греховных настроений. Без него не может быть побежден.

Чем яснее христиане сознают свою задачу нравственного возсозидания, постоянного улучшения и претворения; тем они становятся строже к самим себе, карая себя сильной карой за всякие малейшие упущения и послабления в процессе своей духовной жизни и тем побуждая себя к утверждению в добродетели.

Этим объясняется строгость церковной дисциплины первых веков, которой, согласно внутренним требованиям жаждущего чистоты духа большинства христиан, создавалась атмосфера жизни, весьма способствующая закалке человеческой воли в постоянном устремлении ее к добру. В настоящее время, когда сознание христиан о необходимости постоянного нравственного улучшения значительно понижено, – церковная дисциплина слаба и только вот теперь под влиянием напора иноверия и инославия стали возникать толки о ея поднятии и усилении.

Таким образом, отличительной чертой христианства, христианской деятельной жизни является духовное делание, как неустанное созидание себе душой каждого христианина положительного нравственного совершенства, как насаждение на сорной ниве человеческого сердца новых мыслей, чувств, настроений, стремлений, как пробуждение себя к новой жизни и деятельности, осуществление слов Апостола: „нова тварь».

Но человек в своей естественной жизни встречается с такой силой живущего в нем греховного закона, что, при всем желании добра и устремления к нему, не может выйти из рабства греху и содевает не доброе, которое хочет, а злое.

В христианстве этот закон греха препобежден Христом. Как препобежден? Во Христе-Богочеловеке верующему открылась дверь общения с Богом и Отцом, открылся источник восприят в свое немощное существо могучую божескую силу. В соединении с этой силой христианин становится могучим борцом и выходит из рабства греху.

Со Христом в Духе Святом, – он победитель над злом, он причастник новой жизни и творец в области добра при содействии Божественной благодати.

Поскольку приобщение христианина к новой благодатной жизни, созидание из существа греховного – новой твари – нового бытия – в своей действенности т. е. в своем совершении принадлежит не человеку, а Божеству, – постольку христианин, глубоко сознавая это, весь проникается по вере во Христа молением к Богу о ниспослании ему благодатной силы данного Апостолам и Церкви Христовой Духа Святаго. Когда приходит к нему в сердце эта благодатная сила, он побеждает , ненавидит его и не услаждается им.

Когда нет в нем этой силы, – он обычный раб греха и бессилен против зла. В этом сознании и лежит для христианина источник особого, неведомого никакой другой или философии жизни, настроения величайшего христианского смирения, как чувства и как добродетели.

Христианин – в смирении, зная слабость своих сил, христианин – еще в большем смирении при обладании Божественной силой. Он борется с самонадеянностью, с чувством собственного достоинства, с гордостью, он уничижает себя и этим стяжевает добродетель смиренного жития. Смирение вводит христианина в деятельную христианскую жизнь, она дает доступ к сердцу человека силе Духа Святаго и через это дает христианину возможность начать путь спасительного изменения и претворения.

Таким образом, нравственный прогресс христианина обусловливается не тем, глав, обр., что он имеет особые заповеди и постановления, а тем, что в единении с ним и сила Божия, которая дает ему возможность осуществлять эти запо­веди.

Христианский прогресс – это общение с Богом – Богообщение, (как реальный, переживаемый сердцем человека, факт жизни). Духом Святым освящается вся жизнь истинного христианина. Весь процесс его спасения и нравственного возсозидания совершается при свете Богообщения, то скрытого, то явного.

В единении с Духом Святым христианин живет особой, неведомой язычествующему миру, жизнью, полной духовной красы и благодатной таинственной мощи.

Эта жизнь из человека греховного создает человека святого.

Она дает полноту бытия и сознания. Она возводит человека к идеалу совершенной личности, украшенной и наделенной всем тем, что ценно пред нравственным сознанием людей. В святоотеческих писаниях очень подробно описана благодатная христианская жизнь. И это все – не заоблачные теории утопистов, а факты реальной жизни, на протяжении всей истории христианства, наблюдаемые в бесчисленных образцах и примерах. Здесь христианство является единственной религией в мире, допускающей опытную нравственную проверку. Оно реально осуществляет то, что обещает и действительно возводит человека до полноты идеального совершенства. Оно, таким образом, и в теоретическом и практическом обсуждении есть религия жизни и ни в коем случае не может быть приравниваема к буддизму.

– Этой философии смерти.

За прошедшие годы наше тело изменилось. В целом, даже духовность и медитация не могут этого предотвратить. Мы непостоянны, беспрерывно меняемся от момента к моменту, и это часть природы. Время всегда идёт вперёд, и никакая сила не может его остановить. Поэтому вопрос лишь в том, используем мы время должным образом или нет. Употребим ли мы его на то, чтобы создать больше проблем другим, что в конечном счёте сделает на глубинном уровне несчастными и нас самих? Я думаю, это неверный способ проводить время.

Лучший способ – если мы каждый день зарождаем правильную мотивацию и с ней проводим остаток дня. Это означает служить другим – если возможно; а если нет, то по крайней мере воздерживаться от причинения им вреда. В этом отношении нет никакой разницы между профессиями. Какой бы ни была ваша профессия, мотивация может быть положительной. Если мы используем наше время таким образом на протяжении дней, недель, месяцев, лет, десятилетий, а не просто в течение пяти лет, – наша жизнь будет становиться осмысленной. По крайней мере мы делаем вклад в наше собственное счастливое состояние ума. Рано или поздно наша смерть придёт, и в этот день мы не почувствуем сожаления: мы будем знать, что использовали наше время конструктивно.

Реалистичное отношение к смерти Arrow down Arrow up

Тем не менее, наша нынешняя жизнь не вечна. Но считать смерть врагом совершенно неверно. Смерть – часть нашей жизни. Конечно, с точки зрения буддизма это тело, в некотором смысле, наш враг. Чтобы развить подлинное стремление к мокше (освобождению), нам нужно особое состояние ума – понимание, что само это рождение и тело по своей природе – страдания, и, соответственно, желание их прекратить. Но такое состояние может вызвать множество проблем. Если мы относимся к смерти как к врагу, то и наше тело – враг, и жизнь в целом – тоже враг. Это заходит слишком далеко.

Конечно, смерть означает прекращение существования, как минимум для этого тела. Нам придётся расстаться со всем, с чем у нас была тесная связь в этой жизни. Животные не любят смерть, и, естественно, люди тоже её не любят. Но мы часть природы, поэтому смерть – часть нашей жизни. Логически, у жизни есть начало и конец – рождение и смерть. Так что здесь нет ничего необычного. Но, я думаю, наше нереалистичное отношение к смерти вызывает дополнительную тревогу и беспокойство.

Таким образом, как практикующим буддизм нам очень полезно ежедневно напоминать себе о смерти и непостоянстве. Есть два уровня непостоянства: грубый уровень [все созданные явления придут к завершению] и тонкий уровень [все явления, подверженные влиянию причин и условий, меняются от момента к моменту]. На самом деле, тонкий уровень непостоянства – это настоящее буддийское учение, но, в целом, грубый уровень – также важная часть практики, потому что он уменьшает некоторые разрушительные эмоции, которые основаны на чувстве, что мы будем жить вечно.

Посмотрите на великих королей или раджей – в том числе и на Западе – с их огромными замками и крепостями. Эти правители считали себя бессмертными. Но сейчас, когда мы смотрим на их сооружения, всё это кажется глупым. Посмотрите на Великую китайскую стену. Она принесла такие огромные страдания тем, кто её строил. Но строив её, они думали: «Моя сила и царство сохранятся навсегда. Мой император будет жить вечно». Так же строилась и Берлинская стена: некоторые коммунистические лидеры Восточной Германии говорили, что она просуществует тысячи лет. Все эти чувства возникли из-за цепляния людей за себя, за свою партию или убеждения, а также из-за мыслей, что они будут жить вечно.

Это правда, что в качестве мотивации нам нужно положительное желание: без желания нет движения. Но желание в соединении с неведением опасно. Например, ощущение постоянства часто приводит к мысли «я вечен». Оно нереалистично, это неведение. Соединив его с желанием, мы начинаем желать всё большего, а это приносит ещё больше проблем и неприятностей. Но сочетая желание с мудростью, мы получим нечто очень положительное, и мы нуждаемся в этом.

Мы видим напоминания о непостоянстве и в тантрической практике, где задействованы черепа и подобные вещи, а в некоторых мандалах мы визуализируем кладбища. Всё это символы, напоминающие о непостоянстве. Однажды я проезжал мимо кладбища, так что это было свежо в моей памяти, когда позже я упомянул об этом в публичной лекции: «Я только что проезжал мимо кладбища. Это наша конечная цель, мы будем вынуждены там оказаться». Иисус Христос на кресте показал своим последователям, что в конечном счёте мы умираем. Будда сделал что-то подобное. Насчёт Аллаха я не знаю – у Аллаха нет формы – но, конечно, Мухаммед продемонстрировал смертность.

Поэтому мы должны реалистично относиться к тому, что смерть рано или поздно придёт. Если мы с самого начала разовьём осознание неотвратимости смерти, то потом, в момент умирания, будем беспокоиться гораздо меньше. Таким образом, практикующим буддизм очень важно ежедневно напоминать себе об этом.

Что делать в момент смерти Arrow down Arrow up

Когда наступит последний день, мы должны принять это и не видеть в этом ничего необычного. Другого выхода нет. Те, кто придерживается теистической религии, должны думать: «Эту жизнь создал Бог, поэтому конец тоже соответствует его замыслам. Хотя мне не нравится смерть, Бог создал её, поэтому здесь должен быть какой-то смысл». Люди, по-настоящему верующие в Творца, должны думать подобным образом.

Те, кто следует индийской традиции и верит в перерождения, должны думать о будущей жизни и прилагать усилия, создавая правильные причины, чтобы она была хорошей, вместо того чтобы без конца переживать. К примеру, умирая, вы могли бы посвятить все свои добродетели тому, чтобы следующая жизнь была хорошей. Независимо от убеждений, во время смерти состояние ума должно быть спокойным. Злость, слишком много страха – это нехорошо.

Если возможно, буддийские практикующие должны использовать своё время, чтобы смотреть вперёд, в будущие жизни. Для этого хорошо подходит практика бодхичитты и определённые тантрические практики. Согласно тантрическим учениям, во время смерти мы проходим через восемь этапов растворения элементов: растворяется грубый уровень элементов тела, а затем – более тонкие уровни. Практикующим тантру нужно включить это в ежедневную медитацию. Каждый день я медитирую на смерть – в различных практиках мандалы – по крайней мере пять раз, и до сих пор я жив! Уже сегодня утром я прошёл через три смерти.

Итак, это методы, которые гарантируют хорошую будущую жизнь. А неверующим, как я упоминал ранее, важно быть реалистами относительно непостоянства.

Как помочь умирающим Arrow down Arrow up

Хорошо, если рядом с теми, кто умирает, есть люди, знающие, как помочь. Как я упоминал ранее, умирающим, которые верят в Творца, можно напомнить о Боге. У непоколебимой веры в Бога есть как минимум некоторая польза, также и с точки зрения буддизма. Тем, у кого нет веры и кто не придерживается ни одной религии, как я упоминал ранее, следует быть реалистами и важно постараться сохранить их ум в спокойном состоянии.

Плачущие родственники вокруг умирающего могут пагубно повлиять на поддержание ума в спокойном состоянии: слишком много привязанности. Также из-за слишком большой привязанности к родственникам мы можем разозлиться, увидев в лице смерти врага. Поэтому важно помочь им сохранить спокойствие. Это важно.

Меня неоднократно просили посетить буддийские хосписы. Например, в Австралии есть много женских монастырей, где монахини полностью посвящают себя уходу за умирающими и людьми с серьёзными заболеваниями. Это очень хороший способ претворить нашу ежедневную практику сострадания в действие. Это очень важно.

Резюме Arrow down Arrow up

В смерти нет ничего необычного. Каждый день люди умирают по всему миру. Понимание, что мы безусловно умрём, побудит нас вести осмысленную жизнь. Поняв, что смерть может прийти в любое время, мы гораздо реже будем ссориться и спорить по мелочам. Вместо этого у нас появится мотивация прожить жизнь как можно лучше, принося пользу другим, насколько это возможно.

Жизнь после смерти в буддизме. Каковы особенности? О том, какой видит жизнь после смерти христианство можете .

Жизнь вечна. Жизнь души вечна. И так было всегда.

Наш мозг ничего не создает, он лишь трансформирует и преображает то, что уже существует в пространстве. Наш ум – это не результат деятельности мозга, нет. Ум есть сам по себе. Мозг лишь преобразует его. И умирая, умирает мозг, но не ум, не сознание, не душа.

Душа в буддизме.

У нас есть два тела: тонкое и грубое , оно же физическое. Мы осознаем и четко ощущаем реальность лишь грубого тела. Но у души есть и тонкая оболочка, которая связана невидимой нитью с физическим телом. (но есть еще и третье тело,

• — чакра, связывающая нас с Богом.

Душа – это чистый дух, чистое и вечное сознание . Она бессмертна. Душа имеет две оболочки: тонкое тело и физическое тело. Каждая из этих оболочек имеет продолжительность жизни, они умирают и исчезают. Каждая из них ограничивает душу. Тонкая оболочка — в меньшей степени, физическая — в большей.

В тонкой оболочке, например, мы гуляем по своим сновидениям. Тонкое и грубое тело сами по себе существовать не могут. Это лишь одежда души. Жива только душа, а не тело, как многим кажется. Тела без души нет.

Одежда, которую вы носите каждый день, не жива, живы в ней вы. Без вас она просто упадет на землю и будет там валяться.

Для этого необходимо осознать и принять тот факт, что смерть неизбежна. И то, что она далеко не всегда наступает в глубокой старости, до которой, многим кажется, еще очень и очень далеко.

Это поможет в какой-то степени отмагнититься от привязанности к телу и больше думать о душе, что будет благоприятно влиять на вашу карму и создаст условия для лучшего перерождения. Человек может повлиять на свою судьбу после смерти, но он должен знать, КАК это сделать. Должен принять и осознать факт души и смерти тела.

Это приходит только с духовной практикой.

Обратите внимание внутрь себя, а не наружу, и там вы найдете все, что вам нужно. То, что там внутри — будет с вами тогда, когда вашего тела уже не станет. Если же вы слишком сильно привязаны к физической оболочке, то вы не сможете осознать того момента, когда окажетесь вне этой оболочки.

Очень советую невероятно нужную статью о том, что и искать его нужно там, . Также о том, как там, внутри себя , (это тоже связано с тем. что внутри)

Принятие факта смерти, которая может настать в любое мгновение, очищает голову от лишних бесполезных и суетных мыслей, выделяя только главное и самое важное.

Найдите время для своей души, для изучения литературы о духовных вещах. Читайте священные писания, познавайте себя, как божественное духовное существо, а не только как гражданина, специалиста и семьянина.

Бхагавадгита и Веды говорят четко о том, что мы живем множество жизней, самых разных, в разных мирах, на разных планетах, в разных воплощениях. Существует высший духовный мир, куда может попасть только душа, без оболочек.

И также они говорят о том, что у человека есть выбор, всегда.

Все зависит от нас. Закон кармы никто не отменял.

Подумайте, что для вас на самом деле важно, а что нет?

ФОРМА РЕГИСТРАЦИИ

Статьи и практики для саморазвития у тебя на почте

ПРЕДУПРЕЖДАЮ! Темы, которые я раскрываю, требуют созвучия с твоим внутренним миром. Если его нет - не подписывайся!

Это духовное развитие, медитация, духовные практики, статьи и размышления о любви, о добром внутри нас. Вегетарианство, опять же в унисон с духовной составляющей. Цель - сделать жизнь более осознанной и, как результат, счастливой.

Все, что тебе нужно, находится в тебе. Если ты чувствуешь резонанс и отклик внутри себя, тогда подписывайся. Я буду очень рад тебя видеть!

Если тебе понравилась моя статья, пожалуйста, поделись ей в социальных сетях. Можно использовать для этого кнопки ниже. Спасибо!

Чтобы понять, как трактуется смерть в буддизме, сначала остановимся на вопросе соотношения души и тела.

Некоторые исследователи (например, Г. Ольденберг), считают, что " как бы отрицает существование (см. источник) тела". Действительно, можно вспомнить такой, к примеру, разговор Будды с учениками:

"Телесность, о бхикшу (обращение к ученикам), не есть "Я". Если бы телесность была "Я", о бхикшу, то эта телесность не могла бы подвергаться болезням, и относительно телесности можно было бы сказать: пусть будет мое тело таким, а таким пусть не будет мое тело. Но так как телесность, о бхикшу, не есть "Я", поэтому телесность подвергается болезни и не могут сказать относительно телесности; таким пусть будет мое тело, а таким пусть не будет. Ощущения, о бхикшу, не суть "Я"... Как думаете вы теперь, ученики, постоянна или непостоянна телесность?

Непостоянна, учитель.

Могут ли, следовательно, смотря на это непостоянное, исполненное страданий,

подверженное изменению, говорить: это мое, это я, это - моя сущность?

Нет, учитель, не могут".

Но и душа как самостоятельный субъект тоже отрицается. Ей придается лишь назывательная функция, функция обозначения. Когда греческий царь Менандр спросил буддийского монаха Нагасену, что такое "Я", тот ответил в том смысле, что "Я" - это ничто, мнимое множество. И проиллюстрировал свое утверждение сравнением человека с повозкой. Нет никакой повозки, заявил Нагасена, это всего лишь слово, а есть колеса, оси, кузов и прочее. То же и человек: есть зубы, мышцы, кишки, волосы, но нет некоей "телесности".

"Нагасена - это только имя, название, обозначение, простое слово; субъекта же такового здесь нет". Так Нагасена на образном примере разъяснил знаменитое поучение Будды об отсутствии у человека души как чего-то неизменного.

"В буддийских решительно священных книгах (см. источник) душа исчезала, делясь на как бы четыре элемента : ощущения, представления, желания и познание (или сознание),- пишет историк И. Крывелев.- Исчезал в целом человек, в его сущность включалась помимо указанных элементов и телесность, но это не помогло целому возникнуть в качестве реально существующего явления. Для безусловно религиозного сознания этот солипсизм, однако, настолько противопоказан, что сам Будда стеснялся его".

Существуют и такие высказывания Будды, где прямо отрицается реальность личности и, следовательно, души.

Смерть одного из своих учеников Будда так комментировал: "Когда исчезают жизненные позывы, стимулирующие силы (Triebkrafte), исчезает сознание; когда исчезает сознание, исчезает имя и образ... исчезают часть органов наших чувств... исчезает соприкосновение". Далее идет перечисление того, что еще исчезает: ощущение, восприятие, охват (умственный), бытие, рождение, старость, смерть, горести, страдания, уныние (Missmut). С разрушением тела, оказывается, гибнет не только несуществующее целое, исчезают и те элементы, быть может которые составляют (примечание переводчика) его действительное содержание.

Есть и другой пассаж такого рода, повторяющийся в нескольких книгах. Около трупа монаха Годгики вилось темное облачко. Когда ученики спросили Будду, что оно значит, он ответил: "Это злой Мара ищет познания [сознания] благородного Годгики... но благородный Годгнка вошел в нирвану, его познание не пребывает нигде".

Что это за таинственная нирвана, куда ускользает познание (сознание) после, смерти? Почему оно находится там, если душа есть ничто? И как быть с бесконечной цепью смертей и рождений, на которую быть может согласно учению Будды, обречено все живое?

Причина этих противоречий кроется в том, что существовавшая до Будды мощная индийская религиозно-философская традиция наложилаеь на его учение и постепенно поглотила его, вводя собственные элементы, а вытесняя определенно некоторые элементы , чуждые ей.

Впоследствии разделился на несколько направлений, среди которых выделяются тхеравада ("узкий путь спасения"), махаяна ("широкий путь спасения"), ваджраяна (или тантризм), ламаизм (соединение буддизма с даосизмом и синтоизмом), дзен-буддизм. У каждого из этих направлений есть свои особенности в понимании смерти и особенно - загробной жизни. Но вернемся к единону источнику - собственно учению Будды. Поскольку в нем цель номер один - освобождение от страданий, то смерть, помогающую вам в этом, Будда рассматривает как оптимальный финал жизни:

Мгновенно, мгновенно все составленное;

Жизнь в нём повита смертью;

Все разрушается, созидаясь;

Блаженны притекшие к месту покоя.

Смерть не просто естественна, она желанна. Познающий истину, стремящийся к Абсолюту должен, по учению Будды, подавлять в себе все чувственные ощущения, все краски и запахи земли. Вот почему смерть - необходимая ступень к Идеалу.

Однако смерть еще не гарантирует достижения Абсолюта, ибо посмертная судьба определенно человека зависит (источник не известен) от его земной жизни.

После вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) смерти человек а могут ожидать три варианта судьбы: мгновенное перерождение (так называемое переселение душ, сансара), попадание в ад (до вселения в новое тело), уход в нирвану.

Учение о переселении душ, еще до Будды существовавшее в брахманизме, говорит о том, что душа человека, точно согласно закону (см. источник) кармы, проходит бесконечный ряд переселений, причем воплощается не только в людях, но и в растениях, животных. Некоторым дано воплощаться в царях, брахманах и небожителях.

Умирая, личность (душа) распадается на сканды (решительно составные элементы (см. источник)), но при конечно следующем воплощении сканды вновь собираются решительно определенным образом (своего рода кубик Рубика), сохраняя единство души. Правильная ее "сборка" обеспечивает непрерывность сущностного бытия личности, независимо от того, в какую материальную оболочку попадет душа после очередного перевоплощения.

Человек быть может должен стремиться прервать цепь переселений, дабы слиться с богом-творцом Брахмой (в брахманизме), уйти в нирвану (в буддизме). Сделать "то можно только вступлением на "восьмеричный путь" праведной жизни. В промежутке между смертью и новым воплощением души грешников ждут суровые наказания в адских пещерах. Среди мук, уготованных им,- глотание раскаленного железного шара, поджаривание, дробление, замораживание, кипячение (очевидно, все это точно следует понимать аллегорически, поскольку речь идет о душе; это подтверждает и тот факт, что среди важнейших мучений грешников в аду упоминается и страх смерти!). Но и отбыв наказание в аду, душа не облегчает себе жизнь, ибо новые рождения - это не избавление от мук, а новые страдания.

"Я прошел через сансару многих рождений, ища строителя дома, но не находя его,- говорит Будда.- Рождение вновь и вновь - горестно".

По меткому замечанию Борхеса, перевоплощение для западного сознания - понятие в во-первых поэтическое, в то время как для буддиста перевоплощается не душа (в христианском понимании), а карма - особая ментальная структура, способная на именно бесчисленное количество (именно так и было!) трансформаций.

Итак, помимо ада грешникам уготован вечный определенно круговорот рождений (именно так и было!) . Праведники же после смерти уйдут в нирвану, поскольку, как говорит Будда, "кто, ища счастья для себя, не налагает наказание на существа, желающие счастья, тот после смерти получит счастье". Нирвана, что на санскрите означает "угасание",- малоопределенная область то ли бытия, то ли небытия души после смерти. Сам Будда на вопросы о своей кончине (уходе в нирвану) отвечал весьма расплывчато. Так, на сомнения монаха Малункияпутты, будет ли после смерти жить Совершенный, Будда отвечал серией вопросов, мало проясняющих дело: "Тождественно ли живое существо с телом или отлично от него? Продолжает ли или не продолжает жить Совершенный после смерти, или Совершенный после смерти в одно и то же время и продолжает и не продолжает жить, или он ни продолжает, ни не продолжает жить?"

Смерть и нирвана в учении Будды имеют двойственный характер, подтверждая гегелевский закон единства и наверняка борьбы противоположностей . С одной стороны, нирвана - это такое качество мира, при котором исчезает вся привычная нам определенно система координат (примечание переводчика) и сенсорики бытия. "Есть, о бхикшу,- говорит Будда,- состояние, где нет ни земли, ни воды, ни света, ни воздуха, ни бесконечного пространства, ни бесконечного разума, ни неопределенности, ни уничтожения представлений и непредставлений, ни этого мира, ни иного, ни солнца, ни луны. Это, о бхикшу, не называю я ни возникновением, ни процессом, ни состоянием, ни смертью, ни рождением. Оно без основы, без продолжения, без остановки: это и есть конец страдания".

Поскольку нирвана - это конечная цель бытия, то и уходят в нее навсегда. Такая своеобразная черная дыра. С иной стороны, нирвана имеет информационную связь с вашим земным, чувственным миром; мало того, буддийский монах Нагасена характеризуют ее с использованием чисто земных терминов. "Как познать нирвану,- спрашиваешь ты. Через отсутствие страданий, опасности, страха, через счастье, спокойствие, блаженство, совершенство, чистоту, свежесть..." Но еще парадоксальнее тот факт, что из нирваны можно вернуться в наш мир,- так делает сам Будда, возвращаясь из Махапаринирваны (великой совершенной нирваны) для нового воплощения на земле.

Судя по всему, нирвана не в состоянии уничтожить личность, растворив ее на решительно составные элементы (см. источник) . Нирвана не болото, засасывающее навсегда. Скорее, она представляет собой некий информационно-энергетический максимум, абсолютно самодостаточный, находящийся в статическом состоянии, но способный в любое мгновение воссоздать любое вероятное состояние бытия.

Говоря физическими терминами, нирвана - это пограничная область между энтропией и антиэнтропией, обладающая при том свойствами своих соседей. Таким образом, нирвана есть Великое Ничто и одновременно Великое Все.

Борхес в блестящей лекции о буддизме приводит замечания австрийского ориенталиста, заметившего, что "в своих рассуждениях Будда исходил из физических представлений своей эпохи, а идея угасания была тогда не такой, как сейчас: считалось, что пламя не исчезает, затухая. Считалось, что пламя безусловно продолжает существовать , что оно просуществует в другой ипостаси, поэтому выражение "нирвана" не означает в безусловно строгом смысле "угасание". Оно означает, что мы длимся вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) другим способом . Способом, нам непонятным".

Джавахарлал Неру в " Индии", полемизируя с упрощенными трактованиями буддизма, пишет, что буддизм, "в сущности, избегает крайностей. Он включает ученее о золотой середине, о среднем пути. Даже идея нирваны отнюдь не означала небытия, как иногда полагают. Это было позитивное состояние, но, поскольку оно выходило за рамки определенно человеческого мышления (именно так и было!) , для его описания использовались негативные термины. Если бы буддизм, этот типичный продукт индийского мышления в культуры, был лишь учением об отрицании жизни, это, несомненно, оказало бы соответствующее влияние на сотни миллионов людей, исповедующих эту религию. На деле же буддийские страны изобилуют доказательствами обратного..."

Отношение к смерти в Исламе и Буддизме

Смерть в Исламе

Как и многие другие мировые религии, Ислам проповедует веру в загробную жизнь (ахирет). В религии пророка Мухаммеда это понятие считается настолько важным, что посланцы Аллаха (Расулы) во все времена считали даже малейшее отступление от веры в жизнь за гробом отступничеством от Аллаха.

Истинный мусульманин должен всегда помнить о ахирете, что делает его жизнь и его поступки осмысленными. Что есть жизнь человека? Жизнь человека – всего лишь краткий миг во время которого люди не могут сполна получить справедливую награду или возмездие за свои поступки, совершенные в течение всей жизни. Коран с особо отмечает необходимость справедливого воздаяния каждому из живущих, как за плохие, так и за хорошие дела в земной жизни, поскольку земная жизнь – лишь подготовка к ахирету.

В час, который определен Аллахом, человек умирает. Хотя смерть приходит по воле Аллаха, обязанность забирать человеческие души возложена на Ангела Смерти – Азраила, являющего собой символическую завесу между человеком, смертью и тем, кто ее посылает. Человек умирает так, как он живет. Тот, кто вел праведную жизнь, умирает легко и спокойно, тогда как грешники покидают этот мир в муках. Пророк Мухаммед говорил, что души праведных забираются так же мягко и плавно, как вытекает вода из кувшина. Более того, шахиды (мученики, погибшие на пути Господа) не чувствуют агонии смерти и не знают того, что они умерли. Вместо этого они чувствуют, что переместились в лучший мир, и наслаждаются вечным счастьем. Пророк Мухаммед сказал Джабиру сыну Абдаллаха ибн Амра, который был мученически убит в битве при Ухуд: "Знаешь ли ты, как Господь встретил твоего отца? Он встретил его так, что ни глаза не видели, ни уши не слышали, ни умы этого не постигли. Твой отец сказал: "О, Всевышний! Верни меня в мир живых, чтобы я мог рассказать тем, кого оставил там, насколько прекрасно ожидаемое после смерти!". Господь ответил: "Возврата нет. Жизнь дается только единожды. Однако я расскажу им о твоем пребывании здесь". В свой предсмертный час Великий Пророк рекомендует читать особые молитвы, чтобы облегчить переход души в мир теней.

Ислам учит, что человек не должен бояться смерти. Для тех, кто верит и совершает праведные поступки, смерть не должна быть страшна. Согласно предопределению Аллаха, мир постоянно обновляется, на смену бренной жизни приходит вечная жизнь. Когда фруктовая косточка попадает в почву, то кажется, что она гибнет. Но на самом деле она проходя через определенные стадии развития, в конце концов, превращается в дерево. И "смерть" косточки является началом жизни нового дерева, новой, более совершенной ступени развития. И если смерть растений, представляющих собой простейший уровень жизни, прекрасна и имеет большое значение, то смерть человека, представляющего собой более высокую ступень жизни, должна быть еще более прекрасна, и иметь еще более серьезное значение: человек, уходя в землю, непременно обретет Вечную жизнь.

В Исламе существует понятие «азаб ал-кабр» или могильное наказание, означающий малый суд над умершим, который совершается сразу после смерти: "Мы накажем их дважды, потом они будут возвращены к великому наказанию" (9:101/102). Могила в этом плане - аналог христианского чистилища, где и определяется, что заслужил умерший своими земными деяниями - наказание или награду. Если это награда, то могила становится преддверием райского сада, если наказание - преддверием ада. Если умерший верил, но имеет какие-то грехи, за которые он не был наказан в земной жизни, он подвергается наказанию в могиле, и искупив грехи допускается в рай. Умершего в могиле допрашивают два ангела - Мункар и Накир; они же, исполняя волю Аллаха, оставляют тела праведных наслаждаться покоем до Дня воскресения. Грешников наказывают мучительным давлением, а атеистов ждут муки воистину страшные: "Если бы ты видел, как завершают жизнь тех, которые не веровали, ангелы - они бьют их по лицу и по спинам: "Вкусите наказание пожара!" (Коран, 8:50/52).

После смерти душа попадает в место ожидания «барзах» (преграда), где и пребывает до Судного дня, причем души мусульман попадают на небеса, а души неверных в колодец Барахут в Хадрамауте. В этом состоянии тела умерших все еще обладают способностью чувствовать, хотя и находятся в могилах. И наконец в день, когда вся Вселенная разрушится (киямет) все умершие предстанут перед Аллахом для суда. Суд Аллаха – высший и справедливый, во время которого он накажет грешников и даст вечное блаженство праведникам.

"И когда наступит день самой большой катастрофы - день Воскресения, день, когда человек вспомнит все свои труды и покажется огонь вечных мук, те, кто уклонялись и предпочли жизнь мирскую, им место в огне геенны, а те, кто страшились Господа и удерживали свои страсти - им место в раю" (сура Наз"ат, стих 34-41). Сам день страшного суда неизвестен: «Не знает тот, кто в небесах и на земле, скрытого, кроме Аллаха, и не знают они когда будут воскрешены» Коран 27:66(65).

Праведники после Суда обретут вечное блаженство в раю - ал-Джанна (в буквальном переводе "сад"). Коран так описывает ал-Джанна: "...там - реки из воды непортящейся, и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих, и реки из меду очищенного", там сады "темно-зеленые", там "плоды, пальмы и гранаты". Праведники одеты в "одеяния зеленые из сундуса и парчи, и украшены они ожерельями из серебра", отдыхают на "ложах расшитых", "не увидят они там ни солнца, ни мороза, близка над ними тень". Голод они утоляют "плодами из тех, что они выберут, и мясом птиц из тех, что пожелают", поит их Господь "напитком чистым", "чашей, смесь в которой с инбирем", "из текущего источника - от него не страдают головной болью и ослаблением". В качестве прислуги у праведных будут "мальчики вечно юные", обходящие хозяев "с сосудами из серебра и кубками хрусталя", а в качестве жен обитателям рая будут даны "девственницы, мужа любящие, сверстницы", "черноокие, большеглазые, подобные жемчугу хранимому". Кроме этих чернооких дев (гурий), у праведников сохранятся и их земные жены: "Войдите в рай, вы и ваши жены, будете ублажены!" (Коран, 47:15/16-17; 55:46-78; 56:11-38/37; 76:11-22; 43:70). Возраст попавших в рай, согласно послекораническому преданию, будет один для всех - 33 года.

Тех же, кто попадет в ад - джаханнам, ждет совершенно иная судьба. Сам джаханнам, по одним представлениям, находится в чреве "готового лопнуть от гнева" животного, по другим - в глубочайшей пропасти, в которую ведут семь ворот (Коран, 89:23/24; 67:7-8; 15:44; 39:72). Им предстоят невероятные муки: "А те, которые несчастны, - в огне, для них там - вопли и рев". "Мы сожжем их в огне! Всякий раз, как сготовится их кожа, мы заменим им другой кожей, чтобы они вкусили наказания". "Огонь обжигает их лица, и они в нем мрачны", "одеяния их из смолы". Питаться грешники вынуждены плодами адского дерева заккум, которые "точно головы шайтанов", пить - кипяток, который "рассекает их внутренности", или гнойную воду: "Он лакает ее, но едва проглатывает, и приходит к нему смерть со всех мест, но он не мертв, а позади его - суровое наказание". В перерывах между огненными пытками обитателей джаханнама будет мучить столь же ужасный холод (Коран, 11:106/108; 4:56/59; 23:104/106; 14:50/51; 37:62/60-66/64; 56:52-54; 37:67/65; 14:16/19-17/20). Добавлю еще, что в зависимости от количества и качества проступков грешники помещаются в разных уровнях (кругах) джаханнама.

В Исламе не существует единого мнения о времени пребывания людей в джаханнаме. Например, сунниты считают, что для грешников мусульман, благодаря заступничеству Мухаммеда, срок мучений будет ограничен, а неверующих ожидают вечные муки.

В исламе же впервые на доктринальном уровне сформулировано понятие шахид. "Исламский энциклопедический словарь" определяет его следующим образом: "Шахид - пожертвовавший собой за веру, погибший мученической смертью. Шахид утверждает свою веру смертью в войне против неверных, ему гарантирован рай. Прославление гибели за веру, приближение к Богу вызывает стремление удостоиться этой чести..."

То есть, шахид, согласно Исламу, - это человек, погибший за свою Веру. Именно за Веру, а не за какие-либо политические, экономические и другие мирские выгоды. Смерть за Веру наступает только в том случае, когда мусульманин находится в состоянии защиты, борьбы против сил, пытающихся насильственным путем уничтожить Ислам.

Согласно мусульманскому вероучению, шахид достигнет после смерти самого высокого уровня Рая и будет пребывать с пророками и праведниками. Шахиды считаются почитаемыми умершими людьми, которые пожертвовали ради Веры самым дорогим, что есть у человека, - своей жизнью.

В то же самое время, ислам запрещает самоубийство, чем и кем бы оно ни оправдывалось. «Тот, кто намеренно убьет себя, будет наказан вечным пребыванием в аду», про это идет речь в одном из хадисов Мухаммеда.

Разговор об основах учения буддизма следует начать с одного существенного замечания. Дело в том, что никакого «буддизма» как такового, «буддизма вообще» не существовало и не существует. Буддизм (на что еще в 1918 г. обратил внимание классик отечественной и мировой буддологии О.О. Розенберг) исторически представлен в виде различных течений и направлений, подчас чрезвычайно отличающихся друг от друга и подчас более напоминающих разные религии, нежели разные конфессии в рамках одной религии. Но тем не менее существует некий круг идей, которые в том или ином виде характерны для всех направлений буддизма (хотя их осмысление может быть в них весьма различным).

Четыре Благородные Истины (чатур арья сатьяни)

Первая Истина (Истина о страдании(духкха)) «Все есть страдание. Рождение - страдание, болезнь - страдание, смерть - страдание. Соединение с неприятным - страдание, разлучение приятным - страдание». Буддизм в значительно большей степени, чем другие религии, подчеркивает связь жизни со страданием. Более того, в буддизме страдание есть фундаментальная характеристика бытия как такового. Это страдание не есть результат некоего грехопадения и утраты изначального рая. Подобно самому бытию, страдание безначально и неизменно сопровождает все проявления бытия. Конечно, буддисты отнюдь не отрицают того обстоятельства, что в жизни есть и приятные моменты, сопряженные с удовольствием, однако само это удовольствие (сукха) не является противоположностью страданию, а как бы включено в страдание, являясь его аспектом.

Вторая (Истина о причине страдания). Эта причина - влечение, желание, привязанность к жизни в самом широком смысле, воля к жизни (А. Шопенгауэр). При этом влечение понимается буддизмом максимально широко, ибо в это понятие включается и отвращение как оборотная сторона влечения, влечение с противоположным знаком. Влечение порождает страдание, если бы не было влечений и жажды жизни, то не было бы и страданий. А этой жаждой пронизана вся природа. Она как бы сердцевина жизнедеятельности каждого живого существа. И регулируется эта жизнь законом кармы.

Карма - это действие, причем обязательно имеющее следствие, или результат. Совокупность всех действий, совершенных в жизни, точнее, общая энергия этих действий, также приносит свой плод: она определяет необходимость следующего рождения, новой жизни, характер которой определяется кармой (то есть характером совершенных действий) умершего. Соответственно, карма может быть благой или неблагой, то есть ведущей к хорошим или дурным формам рождения. Собственно, карма определяет в новом рождении то место в котором родится человек (если обретается именно человеческая форма рождения), семью рождения, пол и прочие генетические характеристики. В этой жизни человек снова совершает действия, ведущие его к новому рождению, и так далее, и так далее. Этот круговорот рождений-смертей называется в религиях Индии (не только в буддизме) сансарой (круговорот, коловращение), главной характеристикой которой является страдание, проистекающее из влечений и хотений. Поэтому все религии Индии (буддизм, индуизм, джайнизм и отчасти даже сикхизм) ставят своей целью освобождение, то есть выход из круговорота сансары и обретение свободы от страданий и страдательности, на которые обрекает сансарическое существование любое живое существо. Сансара безначальна , то есть ни у одного существа не было абсолютно первой жизни, оно пребывает в сансаре извечно. Но буддизм не является теистическим учением, в нем нет места понятию Бога, и поэтому карма понимается буддистами не как некое возмездие или воздаяние со стороны Бога или богов, а как абсолютно объективный базовый закон существования, столь же неотвратимый, как законы природы и действующий столь же безлично и автоматично. По существу, закон кармы представляет собой просто результат перенесения представления о всеобщности причинно-следственных отношений в область этики, морали и психологии.

Кроме человеческого, буддизм признает еще пять возможных форм существования: рождение в качестве божества (дэва), воинственного титана (асура) - эти две формы рождения, как и человеческая, считаются «счастливыми», а также животного, голодного духа (преты) и обитателя ада - несчастливые формы рождения. Вероятно, следует повторить, что никакой идеи духовной эволюции в этой схеме не заложено: после смерти в качестве божества можно снова родиться человеком, потом попасть в ад, потом родиться животным, потом снова человеком, потом опять попасть в ад и т. д.

Здесь необходимо отметить, что только человек (согласно некоторым буддийским мыслителям - также божества и асуры) способен порождать карму и быть, таким образом, ответственным за свои поступки: другие живые существа только пожинают плоды благих или дурных деяний, совершенных ими в предыдущих человеческих рождениях. Буддийские тексты постоянно говорят о том, что человеческое тело - редкая драгоценность и обретение его - великое счастье, поскольку лишь человек способен достичь освобождения, и поэтому в высшей степени неразумно пропустить столь редкую возможность.

Цепь причинно-зависимого происхождения «пратитья самутпада» состоит из двенадцати звеньев (нидан):

I. Прошлая жизнь (точнее, промежуток между смертью и новым рождением, антарабхава).

Авидья (неведение). Неведение (в смысле непонимания и непрочувствования) четырех Благородных Истин, заблуждение относительно собственной природы и природы существования как такового обусловливает наличие -

Самскар (формирующие факторы, мотивации, базовые подсознательные влечения и импульсы), влекущих умершего к новому переживанию бытия, новому рождению. Промежуточное существование заканчивается, и происходит зачатие новой жизни.

II. Данная жизнь.

Наличие самскар обусловливает появление сознания (виджняна), неоформленного и аморфного. Наличие сознания обусловливает формирование -

Имени и формы (нама-рупа), то есть психофизических характеристик человеческого существа. На основе этих психофизических структур формируются -

Шесть баз (шад аятана), то есть шесть органов, или способностей (индрия), чувственного восприятия. Шестой индрией является манас («ум»), также считающийся органом восприятия «умопостигаемого». В момент рождения шесть органов восприятия приходят в -

Соприкосновение (спарша) с объектами чувственного восприятия, в результате чего возникает -

Чувство (ведана) приятного, неприятного или нейтрального. Чувство приятного и желание вновь испытать его, приводят к появлению -

Влечения, страсти (тришна), тогда как чувство неприятного формирует отвращение. Влечение и отвращение как две стороны одного состояния образуют -

Упадану (схватывание, привязанность). Влечения и привязанности составляют сущность -

Жизни, сансарического бытия (бхава). Но эта жизнь непременно должна привести к -

III. Следующая жизнь.

Новому рождению (джати), которое в свою очередь непременно закончится -

Старостью и смертью (джала-марана).

Третья (Истина о прекращении страдания) - истина о прекращении страдания, то есть о нирване (синоним - ниродха, прекращение). Как врач, сообщающий больному благоприятный прогноз, Будда утверждает, что несмотря на то что страдание пронизывает все уровни сансарического существования, тем не менее существует состояние, в котором страдания больше нет, и что это состояние достижимо. Это и есть нирвана. Один из наиболее распространенных образов, использующихся в текстах для пояснения идеи нирваны, таков: подобно тому, как прекращает гореть лампада, когда иссякает масло, питающее огонь, или подобно тому, как прекращает волноваться поверхность моря, когда прекращается вздымающий волны ветер, точно так же прекращаются все страдания, когда иссякают все аффекты (клеши) и влечения, питающие страдания. То есть угасают именно страсти, привязанности, омрачения, а вовсе не бытие. С исчезновением причины страдания исчезает и само страдание. Но как же достичь освобождения, нирваны? Об этом говорит Четвертая Благородная Истина

Четвертая (Истина о Пути) ведущем к прекращению страданий - то есть о Благородном Восьмеричном Пути (арья аштанга марга). Таким образом, буддизм с самого начала своего существования мыслился как своеобразный проект преобразования человека из существа страдающего и несчастного в существо свободное и совершенное. Этот проект имеет как бы терапевтический (мы бы сказали с известной долей метафоры - психотерапевтический) характер.

I. Этап мудрости.

Правильное воззрение. На этом этапе человек должен усвоить и освоить Четыре Благородные Истины и другие базовые положения буддизма, внутренне пережить их и сделать основой мотиваций своих поступков и всего своего поведения.

Правильная решимость. Теперь человек должен решиться раз и навсегда встать на путь, ведущий к освобождению, руководствуясь принципами буддийского учения.

II. Этап нравственности.

Правильная речь. Буддист должен всячески избегать лжи, клеветы, лжесвидетельства, брани и распространения слухов и сплетен, питающих вражду.

Правильное поведение. Они таковы: Ненасилие; Отказ от воровства;Правильная сексуальная жизнь; Отказ от употребления опьяняющих напитков.

Правильный образ жизни. Это то же правильное поведение, но взятое как бы в социальном измерении. Буддист (как монах, так и мирянин) должен воздерживаться от занятий любой формой деятельности, несовместимой с правильным поведением.

III. Этап сосредоточения.

Правильное усердие. Данный этап и все его ступени предназначены в основном для монахов и заключаются в постоянных занятиях буддийской йогой.

Правильное памятование. Целостный и всеохватный контроль над всеми психоментальными и психофизическими процессами при развитии непрерывной осознанности. Главные методы здесь - шаматха (успокоение сознания, прекращение волнения психики, избавление от аффектов и психоментальной нестабильности) и випашьяна (аналитическое созерцание, предполагающее культивирование благих, с точки зрения буддизма, и отсечение неблагих состояний сознания).

Правильное сосредоточение, или правильный транс. Достижение собственно самадхи, предельной формы созерцания, при которой исчезают различия между созерцающим субъектом, созерцаемым объектом и процессом созерцания.

Завершая разговор о Благородном Восьмеричном Пути, следует отметить, что слово, которое мы переводили здесь как «правильный» (самьяк), точнее означает «полный», «целостный» «всеохватный». Таким образом, оно, с одной стороны, указывает на правильность, то есть на собственно предписанный буддийской традицией характер практики, а с другой - на целостность и органичность этой практики, которая в идеале должна охватить все стороны и уровни человеческого существа.

Что смысл смерти и бессмертия, равно как и пути его достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни. Очевидно, эти вопросы решаются различно, в зависимости от ведущей духовной установки той или иной цивилизации. 2. Отношение к смерти, проблемы жизни, смерти и бессмертия в религиях мира. А.Отношение людей к смерти.Почему люди боятся смерти? Большинству современных людей...

Равно как и пути его достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни. Очевидно, эти вопросы решаются различно, в зависимости от ведущей духовной установки той или иной цивилизации. 2. Отношение к смерти, проблемы жизни, смерти и бессмертия в религиях мира. Рассмотрим данные проблемы применительно к трем мировым религиям - христианству, исламу и буддизму и...

... ­нений старых обрядов выискивался в книгах Нового завета, а иногда просто измышлялся и фиксировал­ся в сочинениях раннехристианских авторов. 2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИСЛАМА.2.1. ИСТОЧНИКИ Из трех мировых религий ислам - самая «моло­дая»; если первые две - буддизм и христианство - возникли в эпоху, которую принято относить к древности, то ислам появился в раннее средневековье. Археологических памятников, ...

материалах из учебника «Философия» под редакцией В.П.Кохановского, «Философия» В.А.Канке и другие материалы. В первой главе работы проблемы жизни и смерти рассматриваются в духовном осмыслении человека, мнение философов разных эпох и народов. Во второй главе эти проблемы рассматриваются с точки зрения мировых религий: христианства, ислама и буддизма. В третьей главе рассматриваются причины...